Кошки не всегда молчат

– Садись, не стой, – сказала девушка, и подтолкнула Рике к табурету. – Чаю хочешь? Есть зелёный, и чёрный. Ты какой пьешь?

– Чаю? – Вот чего-чего, а чай дома у Рике никогда не был особо популярен. – А кофе есть? – Она огляделась: здесь даже кофемашины не было!

– Где-то есть. Но ты попробуй. Наверно, никогда хороший чай не пила? А я пока твою бумагу посмотрю, давай её сюда.

Рике взяла тонкую фарфоровую чашку с прозрачным зеленоватым напитком. Пахло слабо, но приятно. Она попробовала.

– А, так ты волонтёр! – воскликнула Мэй. – Клёво! Наш первый волонтёр, – и она встала с табурета. – Пойдём в комнату, вобью тебя в базу. Как чай?

– Спасибо, очень вкусно, – девочка поставила чашку на стол, и пошла за Мэй. Горячая водичка почти без вкуса и с малоуловимым запахом её не впечатлила.

– Пока для волонтёров работы почти нет, – щебетала Мэй, открыв ноутбук. – Я запишу твой телефон, и когда ты будешь нужна – позвоню заранее. Хорошо?

– Ага. – Рике во все глаза смотрела на стены гостиной. Таких картин, как висевшие там, она не видела. Это было нагромождение цветных карандашных штрихов, а кое-где даже и фломастер просвечивал, честное слово, но всё вместе сливалось в необычные пейзажи и сюжеты. – Какие у вас картины интересные! А кто их рисовал?

– Я, – скромно сказала Мэй. – Тебе какая понравилась?

– Вот эта, – показала девочка. На большом холсте были изображены холмы и дорога между ними. На переднем плане виднелась женская фигура, стоящая на коленях. Холмы были покрыты сплошной штриховкой, но если отойти на пару метров, то зритель уже видел в этих штрихах деревья. Они становились всё меньше к переднему краю картины, а женщина держала в руках крохотный саженец.

– Я назвала её «Когда женщины стали ангелами». Это Ву Лилан. Она посадила тридцать тысяч деревьев.

– Обалдеть, – действительно обалдела Рике. – Где это?

– В Китае. Иди-ка сюда.

Рике подошла. Мэй достала из картонной коробки большой круглый значок.

– Держи. Это «Знак волонтёра». По нему тебя будут узнавать в отрядах самозащиты.

На круглом значке желтел равносторонний крест на красном поле, и по бокам под ним – два жёлтых же меча остриями вверх.

– Можешь носить его на одежде постоянно, или надевать, когда выполняешь обязанности волонтёра.

Рике нацепила значок на толстовку.

– Ну вот. Теперь ты в базе, знаешь, где нас искать, и у нас есть твой телефон. Запиши, кстати, мой. – Мэй продиктовала девочке свой номер. – Вопросы?

– Да нет, спасибо. Я тогда пойду.

– Счастливо. Ты не переживай, что пока работы нет, – улыбнулась Мэй. – Скоро появится, и будет всё больше.

– Понятно, – кивнула Рике.

Через полчаса она уже толкнула входную дверь дома Лунд. На этот раз Илзе встречала её в коридоре. Она всплеснула руками:

– Здравствуй, милая! По лицу вижу – кофе ещё сегодня не пила!

Рике засмеялась, снимая куртку.

– Добрый день, Илзе!

– Ох! Что там у тебя? – Илзе подошла к Рике, щурясь через очки в полумраке прихожей, и включила свет. – Ого! Знак легионера! – Она потрогала значок на груди девочки двумя пальцами.

– Да, – удивилась Рике. – А вы откуда знаете? Уже видели такие?

– Было дело, – просто сказала наставница. – Но давненько это было. Пойдем на кухню, я кофе погрею. И расскажу, где видела.

Они присели у стола. Арахис спал на кухонном шкафу, укрывшись крылом. Зыркнул на них одним глазом, и снова спрятал голову.

– Это «крест святого Олафа», – без предисловий начала Илзе. – Знак партии «Национальное единение», которая во время оккупации поддерживала Морских Псов. В конце войны, я помню, всё было оклеено их плакатами. И они носили повязки и нашивки. Такие же точно, да.

– Что вы говорите, Илзе? – Рике вытаращилась на женщину в полном недоумении. – Разве сейчас могут такое использовать? Ведь их символика запрещена!

– Морских Псов – да, запрещена. Не знаю, надолго ли. А крест святого Олафа кто же запретит? Пошли со мной, покажу кое-что.

Она включила компьютер, и вбила в поиск «норвегские СС»:

– Смотри.

Рике уставилась на кучу ссылок. Кликнула на «картинки», и была вознаграждена видом пропагандистских плакатов и фотографиями солдат в форме рейха, с рунами «SS» в петлицах. Почти на каждом плакате красовался тот самый «крест святого Олафа», который держал в когтях золотой орёл. Его можно было видеть на рукавах и на груди норвегов в дойчевской форме.

– Так зачем?.. Для чего сейчас нам такие значки выдают? Если тогда их эти носили?.. – Рике ткнула пальцем в экран.

– Есть у меня мысль, милая. – Госпожа Лунд серьёзно на неё посмотрела. – Раз уж Остланд нам теперь такой страшный враг, то сейчас из подвалов и старых сундуков начнут вытаскивать всё антиостландское, всё, что когда-либо с Остландом боролось, и объявлять это правильным и хорошим.

Илзе потёрла ладонью лоб.