Кошмар фейри

Я знала, когда молчать — и это нужно было делать сейчас, пока он давал мне то, чего я хотела — разрешение уйти по дороге в лес и помочь Путникам. Я сжала губы.

Олэн притащил меня ближе, до боли сжимая мое запястье.

— И, Элли, надеюсь, ты никак не связана с тем, что я нашел в бараках.

— Что ты нашел? — невинно спросила я, и он прищурился.

— Ничего. Я ничего не нашел.

Я постаралась изобразить смятение и возмущение — как было бы, если бы я не сделала те бараки пустыми, и если бы я не знала, о чем он говорил.

— Тогда тебе не стоит на меня злиться.

Он злобно поджал губы, его дух ярко вспыхнул на миг, а потом потускнел, и он оттолкнул меня.

— Просто иди. И, если мои стражи увидят, что ты нарушаешь комендантский час, тебя запрут в бараках.

Я с трудом смолчала, но сделала это. Я держала рот на замке, пока разум кормил меня умными ответами. Был бы тут Скуврель, он все им высказал бы, а потом стер нахальный вид с лица Олэна. Но я не осмелилась так делать.

И мне нужно было перестать желать, чтобы мой муж-фейри был тут. Я все усложняла этими эмоциями. Эмоции были как рыба. Они ускользали из рук и утекали по реке раньше, чем ты успевал вдохнуть.

Опасно, Элли. Корми этим внутренний огонь.

Я уверенно вышла из деревни, заставляя себя не оглядываться, а потом тени скрыли меня полностью. Даже так, когда я оглянулась, Олэн еще стоял в свете огня, смотрел мне вслед. Я сглотнула, подняла повязку и надеялась, что смогу тихо добраться до Путников. Еще больше я надеялась, что он не верил, что я спасла их, по крайней мере, пока я не увела их в убежище.

Глава тринадцатая

Когда я вернусь домой, будет беда. Олэн точно должен был понять, что это я украла Путников — так ведь? И мне было все равно. Руки и ноги так устали, что могли отвалиться, и я несла только самого маленького ребенка — его милая голова с темными кудрями лежала на моем плече, его спина была изогнута, чтобы удобней было обвивать ногами мой пояс, пока я придерживала его руками.

Я еще не представляла себя матерью, но с малышком на руках что-то во мне растаяло. И вызвало вопросы. Что означал настоящий брак со Скуврелем? Помимо того, что это был брак с жителем ада — ужасное запутанное существо, которое я звала другом — у него не могло быть детей. Вообще.

Я сжимала факел в руке, придерживая малыша — духовный огонь не вредил ему. Он озарял путь достаточно, чтобы мы могли идти в темной ночи среди камней.

За мной двое взрослых Путников тяжело дышали. Мы ничего не говорили с тех пор, как я нашла их в лесу, сжавшихся вместе. Даже когда я вытащила одеяла и еду, и мы закутали детей в теплые одеяла и связали припасы в узелки, чтобы их несли родители.

Послышался шепот, когда первый из детей споткнулся, так устал, что упал и заплакал. Его мама успокоила его, и мы продолжили идти в тишине, но теперь с детьми на руках.

К счастью, духовный факел отгонял гулей, и хоть я слышала их тоскливый вой в ночи, они не приближались к яркому сиянию.

Кому-то нужно было сделать что-нибудь с ними. Даже в моем детстве они не были вот так, не под контролем. Если Рыцари сменили Охотников, то Рыцарям стоило заняться этим. Общество не могло выжить с дикими гулями на границе. Они не вредили взрослым, но забирали детей, если получали шанс. И они порой осмеливались заманить старших к смерти.

От этой мысли настоящий страх пронзил сердце. Если эта ночь меня чему-то научила, так это тому, что защиту города нельзя было доверить Олэну. Как и его людям. И оставалась только я. И пока я придумывала, как поймать сестру, я не могла помогать невинным Скандтона. Или оберегать родителей.

И я не нашла способ спасти смертных детей в мире фейри. Раздражение и огонь наполняли мои шаги. Времени не хватало. И Элли не хватало. Но это не было оправданием. Я провела дни, бегая по округе в поисках оружия, когда должна была строить планы. Я все сделала не так.

Я думала как подросток и хищник, а не как фейри или моя сестра, и если я не могла научиться думать, как они, я не могла стать умнее и глубже, чем сейчас. От этого все пострадают. Может, взрослые Скандтона заслужили такое после того, что чуть не сделали с этими Путниками. Но дети такое не заслужили.

Каждый раз, когда я оглядывалась на взрослых Путников, я видела в их глазах страх и отчаяние. Я не осмелилась остановиться и сказать, что у меня был план, и что, если мы заберемся в телегу, они будут в безопасности. Я не могла останавливаться, чтобы нас не поймали. Кто знал, когда Олэн поймет, что это я освободила их? Кто знал, когда он отправит людей, не замедленных детьми на руках, за нами? Или сам погонится за нами на лошади? Хотя лошадь далеко не зайдет на этой узкой тропе.

И какой дурак называл лошадь Цветочек? Не Искра или Молния, что-нибудь под стать первому боевому коню, а… Цветочек? Олэн был ужасным рыцарем.

Если только он не отпустил меня, чтобы я помогла Путникам.

Но в этом не было бы смысла, да?