Кошмар фейри

Я оглянулась, попыталась выразить взглядом надежду для Путников. Но их тревожные глаза только ускорили мои шаги. Эта часть подъёма была самой тяжелой. Особенно в темноте. И я не осмелилась зажечь настоящий огонь, чтобы помочь нам. Если кто-нибудь увидит свет, пойдет на него, то разбитую телегу могут найти. А если телегу найдут, все Путники будут в опасности.

Разум блуждал. Нужно было сосредоточиться. Мне нужно было придумать способ спасти всех детей — детей Путников, как милый малыш, спящий на моих руках, украденных детей, детей в деревне. Они не заслужили того, что приближалось. Никто из них. И хоть я уже сдалась в спасении деревни, я не могла бросить их. Не могла. Я должна была сражаться. Должна была победить.

Путь казался дольше, руки становились все тяжелее, но разбитая телега все-таки появилась впереди, и мои колени согнулись от облегчения.

— Ты не устала? — спросила женщина, присев рядом со мной, ее сын зевал в ее руках. Ее глаза были огромными в свете факела, она сияла серебром.

Я видела, как переливалась телега для духовного зрения. Она выглядела волшебно в свете факела.

— Мы на месте, — прошептала я. — Дверь в той телеге уведет вас в безопасность — к другим Путникам. Одна из них звала себя Хранительницей знаний.

— Тогда нужно спешить, — ее муж кивнул, но движения были напряженными. Не я одна была встревожена.

Я встала, уставшие ноги протестовали. Я пошла по камням к телеге, каждый шаг давался с боем.

Держись, Элли.

Почти пришли.

За мной раздался крик, и я ускорилась.

— Как нас могли увидеть? — спросил мужчина. — Темно ведь!

— Не знаю, — сказала его жена, но ее слова были приглушенными, она прошла в телегу. — Тут ничего нет.

— Идите, — прошептала я. — Дверь скрыта.

Ее муж ждал, что я пройду первой, и я поспешила за ней, споткнулась и чуть не рухнула, когда нога ударилась об землю на другой стороне. Я оказалась в кольце удивленных Путников вокруг дуба. Их костер весело сиял, был вдвое выше меня, и скрипка замолчала на пару мгновений после моего появления. Люди застыли, тяжело дыша, румяные, держась за руки, словно мы прервали танец. Так и было.

— Это правда, — выдохнул Путник, выходя в круг за мной. Облегчение и надежда смягчили его лицо. — Я не осмеливался надеяться.

— Арви? Это ты? — спросил один из потрясенных мужчин у костра, удивленно встав.

Хранительница знаний вышла из-за толпы и забрала властно спящего ребенка из моих рук.

— Сестра, брат, для вас есть места. Давайте уложим детей.

Я обмякла с облегчением.

— Спасибо, — сказала женщина, которую я спасла, поцеловала меня в щеку и отдала второго своего мальчика женщине с теплой улыбкой и морщинистым лицом.

— Мне нужно возвращаться, — неловко сказала я. — Голоса на холме… Мне нужно, чтобы они меня нашли, чтобы не обнаружили телегу.

Женщина, которую я спасла, сжала мой рукав.

— Как зовут ту, что спасла нас?

— Я — Элли Хантер, — сказала я. Мне было не по себе от такого внимания. Они были такими счастливыми. Целыми. Они не подходили моему разбитому миру и отчаянию.

— У твоей деревни спрятаны лук и клинок, Элли. И палка. Это знаем все мы, и я предлагаю это как дар благодарности за то, что ты сделала этой ночью, — женщина прошептала мне. — Палка — факел, который делает тебя невидимой для фейри, — она взглянула на палку в моей руке. — Но это ты уже знаешь. Клинок рассекает миры. Лук пронзает только злые сердца. Найди их, и у тебя будет все нужное, чтобы защитить невинных от тьмы, что хлынет на землю.

Она опустила голову и поспешила прочь, не дав отблагодарить ее, но Хранительница знаний склонилась ближе, мальчик был у нее на руках.

— Ты спасла тех, чьи имена не знала, от судьбы, о какой не знала. Мы помним тех, кто помнит нас. Вряд ли ты придешь к нам ради своей выгоды, но если приведешь тех, кому нужна помощь, мы поможем им ради тебя. Помни это.

Я кивнула.

— Я помни, что кровь — это кровь.

Это звучало безумно, но у меня не было сил спорить. Я прошла сквозь дуб, высоко держа духовный факел, и постаралась уйти подальше от телеги, чтобы меня нашел тот, кто кричал в лесу. Я сделаю все, чтобы уберечь тех людей. Даже если сломаю шею во тьме.

И, пока я спотыкалась, падала и спешила во тьме, я думала о ржавом клинке, который я спрятала в дереве. Мог этот клинок рассекать миры? Я могла им прорезать путь в Фейвальд?

Пора было перестать быть доверчивой девочкой и стать охотницей. Я начинала продумывать план по спасению детей. Всех детей. И я выполню это. Но сначала нужно было собрать вещи и поговорить с матерью.

Я почти видела темные глаза Скувреля, подмигивающие, пока я бежала.

Глава четырнадцатая

Мои ноги уже не просто болели, а были бесконечным криком боли, пока я двигалась во тьме, высоко подняв духовный факел.

Я все еще не знала, правильно ли поступила, побежав в ночи со вторым зрением, а не обычным, но я не осмелилась зажечь настоящий факел, а духовный делал все ярче и четче, хоть и не показывал некоторые деревья и ветки под ногами.