КОШМАР : МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ

– Я не сумасшедший, я не сумасшедший, я не сумасшедший, – заквакал он. И лягушкой запрыгал по коридору, как бы с одной кувшинки на другую.

– Прыг-скок, прыг-скок…

– Это он так здоровается, – сказал дежурный.

М-да, у всех тут, видно, мозги набекрень, чудное гнёздышко. А посмотреть на стены мерзкого зелёного цвета, так совсем свихнёшься. Ненавижу этот цвет! Ненавижу! Сюда бы Билли, мы б выкрасили тут всё жёлтым! Уж мы бы развернулись…

Ещё один пациент стоял на голове у стены возле сестринского поста и медитировал.

Не нравилось мне это место. Получив парусиновые шлёпанцы, жёлтую пижаму и синий халат, я вошёл в комнату отдыха и сел.

Телик был отключен, но народ сидел на деревянных стульях и пялился на экран, словно передавали матч из Пасадины с чемпионата "Розовой чаши" между сборными Южной Калифорнии и Индианы.

Вбежал какой-то старикан и, как психопат-контролёр из электрички, у которого случился приступ, стал выкрикивать остановки.

– Де-Плейн, Парк-Ридж, Джефферсон-Парк…

Да, определённо мне здесь не нравилось. Меня посадили вместе с испорченными механизмами, точно. Я не хотел иметь с ними ничего общего.

Я не был чокнутым. Они были. Чёрт, да ведь так говорит любой сумасшедший. Может быть, я и есть сумасшедший…

– Эй ты, Брекинридж, – окликнул меня один парень, исковеркав фамилию, – вот тут и обретаются психи! Здесь безопасно…

Он подошёл в окну и потряс решётку.

– Видал? До нас не добраться. Мы здесь в безопасности…

Ну что ж, можно и так взглянуть на дело. Наверное, он был прав.

На этаже было четыре огромных дежурных негра. Их задача состояла в поддержании закона и порядка в отделении. Они сильно смахивали на полузащитников из "Чикагских медведей". Если кто-то буянил, его немного били. Не помогало – ставили под обжигающий душ. Если и это не действовало, психа туго пеленали и бросали в обитую войлоком каморку, чтоб остыл.

В 11 пошли спать. Из комнаты отдыха мы переместились в спальню. Но перед этим надо было принять лекарства. Только для меня ничего не было предусмотрено!

– Где мои, бля, грёбаные пилюли? Большая стрёмная сестра обещала прописать мне что-нибудь, чтоб я мог уснуть сегодня в этой шизоидной богадельне! – нудил я.

Видит Бог, мне надо было что-то принять. Это был мой первый тяжёлый день в психбольнице, и я боялся, что мне из неё не выбраться.

Дежурный оттащил меня за руку от сестринского поста и втолкнул в спальню.

– Ты что, не слышал? Для тебя ничего нет! Найди себе постель и ложись спать!

– Послушай, мне нужны мои сраные таблетки!

– Заткнись, парень, а то мы тебя полечим. Ты же не хочешь, чтобы тебя полечили…

– Ты прав. Не хочу. Я лягу вон на ту кровать и буду спать. Спокойной ночи, добрый господин!

Да пошёл ты, дядюшка Римус! Я тебя ещё достану…

Не знаю, что они понимали под "лечением", но наверняка оно мне было ни к чему. Доктора я не видел. Утром в семь мы выходили из спальни, съедали завтрак, загадывали желание заняться хоть чем-нибудь, садились в кружок в комнате отдыха и – ничего не делали.

За исключением парня по имени Бобби…

Он мастурбировал днями напролёт. Он становился перед тобой, снимал штаны и дрочил, и если ты не угощал его сигареткой, он кончал на твой халат. И вот однажды кто-то затушил на его члене бычок, врезал ему по яйцам и отдубасил. Бобби сидел на полу, держась за член, и плакал как ребёнок, с причитаниями. А вокруг него, засунув руки в карманы, стояли дежурные и смеялись. Бобби перевели в изолятор, и больше я его не видел. И то сказать, сукин сын мог кончать только на людей. Мать его так!

На пятый день я потребовал врача. Ноль внимания; я стал умолять. Опять ничего, тогда я поднял хай до потолка о правах пациентов и заявил сестре Пейн, что хочу выписаться, "несмотря на медицинские предписания".

Я паниковал. После моего демарша пришёл доктор и объяснил, что если я уйду, мне не вернуться сюда до истечения трёх месяцев.

Невероятно.

– Ах, док, вы разбиваете моё слабое сердце. То есть, если я уйду, мне заказан сюда путь на целых три месяца? Ну так читайте по губам : срать я хотел на вашу контору! Я сюда никогда не вернусь. Да я лучше ещё раз отслужу во Вьетнаме. Слышите? Посмотрите мне в глаза : они остекленели, чёрт их дери. Когда я сюда пришёл, они были нормальные. Я здесь схожу с ума. Я хочу убраться отсюда прямо, бля, сегодня!

Через день меня выпустили, Мэрилу встречала меня. Она расстроилась. Она-то надеялась, что я останусь в "доме хи-хи", пока мне не полегчает. А я сказал ей, что это яма со змеями…

И что было потом?

Конечно, я ушёл в запой. Так поступает каждый правильный алкоголик. Надраться, обрести забвение и пребывать в нём до смерти – своей или всего света.

Потом были новые запои. Были скандалы в барах. Была КПЗ за вождение в пьяном виде. Ходил я и в больничку зашиваться и просохнуть. Один раз даже пытался сбежать из дома, но далеко не уехал. Через 50 ярдов врезался в дерево. Потому что был пьян и забыл включить фары.

Ну да ладно, такое могло случиться с каждым, ведь так? Нормальные люди творят подобное каждый день…