Кошмар нашей настоящей жизни

Антон, сидя в загаженном подвале читал книгу под тусклой лампочкой, которую купил в аэропорту. Рассказ был очень реалистичный. Он боялся и рассказ, и жизнь, которую проживал. Он заболел шизофренией и вылечился благодаря мусульманской религии, но потом, когда у него начинались новые приступы, он брал нож и резал всё что видел, думая, что убивает колдунов, а на самом деле, он резал больных шизофренией женщин. Из-за связей Антона полиция его лишь контролировала, но свободы его никто не дерзнул лишать. Фараоны относились к нему тепло. Бездвижно он лежал под лампочкой на полу и читал. Антон был бессилен. Он сел у стены на корточки. Их души ему мстили, и он не мог даже спать спокойно, но делал вид что все в порядке. Он выбросил книгу и лежал с безвольно брошенными руками, доставая из кармана лезвие. Ему мерещились личинки под кожей от мстящих ему душ. В который раз безуспешно пытался он подцепить и вытащить из-под кожи руки со стороны запястья кошмарную тварь, поселившуюся в ней и жрущую плоть; может даже уже успевшую отложить в ней свои личинки. Кто это лечит? У людей это как-то разрешалось в процессе жизни, да и он от проблемы таким образом сбежал. Не тут-то было. Души все равно возвращались к нему и постепенно к 42 годам он уже находил усладу в издевательстве над ними, говоря им вслух, что они шлюхи и получили это заслуженно. Женщин он ни капельки не уважал, а семьи убитых жертв его боялись за молчание и апатичность, боялись его подавленной агрессии. Пик его падения наступил, когда он решил издеваться над живой девушкой, думая, что она от этого корчится в истерике. В итоге эта женщина не повела и бровью, победив его. Сейчас он был в отчаянии, искромсав все свои запястья опять. Запястья кровоточили. Со стороны он мог показаться неудачным самоубийцей, решившим вскрыть себе вены. Вся его одежда была запачкана кровью, но хорошо, что в этот раз своей — Антон сломался — он вышел из подвала и скитался по городским трущобам, которые были брошены во время первых толчков землетрясений и катаклизма, как бездомный бродячий пёс, потерявший хозяина, который платил. Августа решила бы, что он марионетка и не более. Девушка, которую он сводил с ума долго терпела, терпела, легла в больницу, выздоровела и потом он опять решил её довести до суицида, потому что это означало, что он лишился силы. Уже после больницы девушка не поддалась. Она вообще не реагировала и знала, что он очень сильно мучается, но не обращала внимания, считая это просто иллюзией. Вдруг он просто сумасшедший по-настоящему. Антон вернулся в подвал и продолжил читать, чтобы отвлекаться от боли своего сердца. Не смог. Он вышел на улицу и поднял глаза в кукольные лица проходящих мимо женщин, которые часто предлагали ему заботу и перевязку. Добрые шлюшки, к числу которых он не хотел присоединяться. Теперь он страдал. Ведь именно садизм и агрессия делает человека сумасшедшим, а не структура его мышления. Проблемы в жизни Антона продолжались; жизнь не простила его. Куда бы он не пошёл — он был ошибкой, которой в отличие от более серьёзных мир дал возможность стать исправленной по-настоящему. Он из-за жажды доминирования над этим миром стал его марионеткой. Мир не мог дать ему свободу, потому что он был слишком агрессивен и жаждал доминировать над любой женщиной. Это лучше, чем он бы умер. Антон каялся в подвале один. Он покаялся миру, что именно он убил ещё до этого всех сумасшедших. Он в реальности знал, что они просто сумасшедшие женщины, но они его раздражали и сделал он это просто так. Эмоциональное раздражение не повод совершать убийство. Чирикающими голосами на улице сутенёры обсуждали рабынь. Кто-то их услышал. Наступила общая паника и неразбериха, а те скрылись из поля слышания Антона. Он никого не терял, а просто всеми был брошен, как игрушка, отслужившая своё убийствами. Он покинут в поспешном темпе под гневом Земли и Неба. В этом подвале ему было спокойнее, так как он укрылся под землёй от гнева её. Уже стало не до книг. Самому бы спастись. Антон принялся уносить ноги от рыскающих снаружи полицейских.

— Зачем его сажать? Есть же дисциплинарная система.

— Планы. Мы должны выполнить хотя бы часть.

— Даже если он, например, может по-настоящему так убивать, то почему он её убить не смог?

— Он пытался — это точно.

— Но не смог же…

— Наверное, ему лечиться надо.

— Мне хочется куда-нибудь уйти уже отсюда!

Все-таки как много интересных приключений и историй! А может и я сама в какой-нибудь чьей-нибудь книге описана где-нибудь?

Размышления Антона успокоились. Полицейские ушли. На их месте остались патрульные. Антон рассуждал вслух от глухоты после огнестрельного оружия:

— У них огромные связи! Они должны знать, где можно хоть на какое-то время запастись средствами. Если я не достану ещё денег мы с Августой опять будем голодать.

Все бегут. Снова начались толчки землетрясения и Антону пришлось покинуть подвал. Он немедленно прибежал домой и спросил Августу, сидящую заплаканную на полу:

— Что бы ты хотела, чтобы я принёс?

— Брат, мне нужно новый чайник.

— Хорошо, я его достану!