Кошмары Грейнджер (ЛП)

– Стоит ли нам устроить дуэль до твоей смерти, малышка?

Подхватывая ее тело с кровати, он решил взять с собой простынь – она станет ее саваном, когда он уйдет. Неправильно оставлять женщину неприкрытой. Он не посчитал нужным накрывать ее тело своей мантией – это было его традицией только при убийстве ведьм. Она будет найдена завернутой в свои собственные простыни.

Ее горячие судорожные вздохи опаляли его шею.

– Э…..нер….вейт…..

Он прошел в гостиную, отметив, насколько легким было ее тело. Пожалуй, оно было даже слишком легким, на его вкус, но для нее он готов был сделать исключение. Кто еще посмел бы выжить после дуэли с ним? Кто еще посмел бы использовать на нем чары памяти?

Он положил ее голое тело на пол и окинул его голодным взглядом. Бежевый оттенок ее ногтей, дикие кудри на ее голове. Она из ее рук опять была около ее головы, все еще хватающая пустоту. Мурашки и торчащие соски, напряженные от холодного воздуха, заполнившего комнату. Воинственный взгляд сверкающих глаз, метавшихся туда и сюда. Она будет привлекательным телом, если ее найдут не слишком поздно.

Антонин завел руку ей за плечо и зарылся в ее волосы, оттянув их, чтобы открыть шею и повернуть лицо.

О, да.

– Аа, – протестующе застонала она. Он снял штаны и почувствовал холодный воздух. Мантию он все же снимать не стал – это был бизнес, а не только удовольствие. Он унизит ее дважды – как женщину и как ведьму. В конце концов, не важно, насколько красива ее кожа в слабом ночном свете, это никак не повлияет на него.

Он подумал, что мог бы отменить заклятие, чтобы ее последним в жизни событием был ночной кошмар, пробудивший ослепляющий ужас. Затем он все же решил, что в данном случае сначала должно быть удовольствие.

Опустившись на колени между ее разведенных ног, он провел пальцами вниз по ее телу, ощущая исходящий от него жар. Ее глаза блеснули, и взгляд заметался по комнате. Он предположил, что она может недостаточно четко видеть из-за частого моргания. Он вытянул руку вперед и повернул ее лицо, заставив смотреть на него, прожигая ее в ответ своим глубоким взглядом. Всегда ли ее глаза были такими черными и изучающими, полными ненависти и волнения – и напуганными? Он надеялся, что нет. Их стычки были личными и взаимными. Насилие в ответ на насилие.

Он посмотрел на их тела, его подрагивающий член напротив ее нежных складок. Он обхватил руками ее бедра и придвинул ее ближе. Все же она женщина, и он этим воспользуется.

Он толкнулся к ее теплу. Продвинувшись глубже, он почувствовал, как лопнула тонкая преграда. Она безрезультатно попыталась поднять руку, чтобы оттолкнуть его бедро, и страдальчески застонала. Вскинув брови, он посмотрел туда, где их тела соприкасались, и увидел струйку алой крови на своей ноге.

– Оо, прелестная девочка, – Антонин окинул взглядом ее напряженное тело, распластанное под ним, – Я ранил тебя во второй раз?

Горячая, влажная кровь сделала все попытки ее сопротивления бессмысленными, что послало волну страстного удовлетворения по его телу. Жидкая киноварь* была размазана там, где они соединялись телами. Он любовался тем, как раз за разом проникал в нее, разрывая ее с настойчивой ритмичностью.

Он подался вперед, расположив руки по обе стороны от ее головы, жестко прижимая ее к полу.

– Твоя кровь омерзительна, маленькая ведьма, – прошептал он ей на ухо.

Эти скользкие ощущения напоминали ему традиционную брачную ночь с ведьмой. Только не с избалованными чистокровками из современных хилеющих знатных домов.

Влажные звуки хлопали у него в ушах, прерываемые его долгими, настойчивыми толчками вглубь, где концентрировалось ее отчаянное сопротивление. Он гулял руками по ее телу, ощущая трепетание ее ребер от каждого нового вздоха.

Глаза девчонки неистово сверкнули в темноте. На мгновение ее рука метнулась вверх. Вспышка магии достигла его плеча. Это заставило его усмехнуться. Это была сильная магия – настоящая магия.

– Ярость очень тебе идет, – темное удовлетворение разлилось глубоко в нем, – Ты могла бы быть полукровкой, – он прижался к ней, вызывая тихие стороны, сорвавшиеся с ее дрожащих губ, – Может так и есть? Твоя мать была шлюхой?

Он обхватил ее рукой, прижимая ее грудь к своему телу, и вдохнул запах испарины, исходящий от изгиба ее шеи. Он считал ниже своего достоинства целовать ее. Теперь же, когда ее магия яростной волной ударила его, а рот приоткрыт в стойком вызове – противостоять этому было невозможно. Он глотал ее слабые всхлипывания. Короткие горячие вздохи заставили его мышцы болезненно сжаться, когда он двигался внутри нее.

Нет силы в том, чтобы охотиться за слабыми, но сейчас это было настоящее уничтожение истинной ведьмы.

Позор, к которому она не была готова.

В нем вспыхнул огонь желания. Он отстранился, чтобы полюбоваться охватившим ее ужасом, который концентрировался вокруг его удовольствия. Рукой он обхватил ее согнутую ногу и придвинул ближе, толкнувшись в нее до упора. Он проникал так глубоко, как мог, стараясь найти ее предел, ее боль, сам дрожа от восторга.