Косметика врага

— Да, отчасти. Чтобы убедить человека совершить свою миссию, необходимо разбудить его нервную систему. Его нужно так разозлить, чтобы в нем закипела ярость. Вы пока еще слишком рассудочны. А я апеллирую к вашей подкорке.

— Зря стараетесь! Я не позволю собой манипулировать.

— Вы думаете, что я пытаюсь вами манипулировать, а я открываю вам ваш истинный путь, ваше косметическое предназначение. Я, как уже сказал, страдаю от чувства вины. Обычно преступникам не свойственно это чувство, но стоит ему проснуться, и они навсегда теряют покой. Виновный жаждет наказания, как река спешит воссоединиться с океаном. А оскорбленная сторона точно так же жаждет мести. Если вы, Жером Ангюст, откажетесь от мести, вы не до конца реализуете себя, не выполните возложенную на вас миссию, обманете свою собственную судьбу.

— Если вам поверить, то вы только и мечтаете о наказании.

— Да, так и есть.

— Но это идиотизм.

— Каждый из нас заслуживает своего преступника.

— Было бы лучше, если бы вы были тупым скотом, который не испытывает потребности приставать к людям и часами оправдывать свои преступления.

— Неужели вы бы предпочли, чтобы вашу жену изнасиловал и убил такой бульдозер?

— Я бы предпочел, чтобы ее никто не насиловал и не убивал. Но раз уж такое случилось, да, я бы предпочел, чтобы это было тупое животное, а не такой псих, как вы.

— Дорогой Жером Ангюст, повторяю: каждый из нас заслуживает своего преступника.

— Отвратительная мысль! Как будто моя жена заслуживала подобной участи!

— Речь идет не о вашей жене, а о вас.

— Еще чище! Почему же вы тогда погубили ее, а не меня?

— «Вы погубили»! Смешно слушать!

— Смешно? Это уж слишком! Чему вы улыбаетесь, как кретин? Что тут смешного?

— Да успокойтесь вы.

— Как я могу успокоиться? Я не могу больше вас видеть!

— Так убейте меня. Отведите меня в туалет и долбаните меня там головой об стену. И на этом все кончится.

— Я не доставлю вам такого удовольствия, месье. Сейчас я позову полицию. Уверен, что она найдет способ, как вас прищучить. Десять лет назад еще не умели делать ДНК, но зато его делают теперь. Вы наверняка оставили что-то на месте преступления. Даже одного вашего волоса будет достаточно, чтобы уличить вас.

— Прекрасная мысль. Зовите полицию. И вы полагаете, что я буду ждать вас здесь?

— Вы пойдете со мной.

— Неужели вы думаете, что я соглашусь на это?

— Я приказываю вам идти со мной.

— Смех, да и только! И каким же образом вы заставите меня идти вместе с вами?

Судьбе было угодно, чтобы в эту минуту Жером увидел проходивших мимо двух полицейских. Он закричал:

— Полиция! Полиция!

Полицейские поспешили на крик, и одновременно сбежалась целая толпа зевак.

— Месье, арестуйте этого человека, — обратился Ангюст к полицейским, показывая на сидевшего рядом с ним Текселя.

— Какого человека? — спросил один из полицейских.

— Да вот этого! — настаивал Жером, тыча пальцем в ухмылявшегося Текстора.

Представители порядка недоуменно переглянулись между собой, а затем с немым вопросом уставились на Ангюста: «Он что, спятил?»

— Ваши документы, месье, — потребовал один из них.

— Что? — возмутился Жером. — Вы требуете у меня документы? Потребуйте их лучше у этого типа!

— Ваши документы! — грозно повторил полицейский.

Униженный и раздавленный, Ангюст предъявил паспорт. Полицейские внимательно изучили его, а затем вернули ему и строго предупредили:

— На первый раз вам это сойдет. Но больше так не шутите.

— Потребуйте документы у него! — продолжал настаивать Жером.

— Скажите спасибо, что перед вылетом не подвергают антиалкогольному контролю.

Полицейские ушли, оставив разъяренного Ангюста в полном недоумении. Все вокруг смотрели на него как на сумасшедшего. И тут снова захихикал голландец.

— Ты, наконец, понял, что происходит? — спросил Тексель.

— Кто вам позволил мне «тыкать»? Я с вами свиней не пас.

Текстор расхохотался. Все вокруг слушали этот разговор и с любопытством наблюдали за происходящим. Ангюст вскочил и в бешенстве заорал на зевак:

— А ну катитесь отсюда! И попробуйте только сюда сунуться! Я вам всем кости пересчитаю!

Вид у него был такой свирепый, что все немедленно разошлись. А сидевшие поблизости пересели подальше. И больше уже никто к нему не приближался.

— Браво, Жером! Здорово ты разбушевался! Я хоть и пас с тобой свиней, но таким тебя еще не видел.

— Я запрещаю мне «тыкать»!

— После всего, что мы с тобой вместе пережили, можешь мне тоже «тыкать».

— Об этом не может быть и речи.

— Но ведь я знаю тебя очень давно.

Жером посмотрел на часы.

— Менее двух часов.

— Я знаю тебя всю жизнь.

Ангюст впился глазами в лицо голландца.

— Текстор Тексель — это псевдоним? Вы учились со мной в одной школе?

— Разве ты не узнаешь своего маленького школьного товарища?

— Нет, это было так давно. Вы, видно, очень изменились.

— Как ты думаешь, почему меня не арестовала полиция?

— Не знаю. Может, вы известная и влиятельная фигура.

— А почему все вокруг смотрели на тебя как на сумасшедшего?

— Потому что так повела себя полиция.

— Ты так ничего и не понял.

— А что я должен понимать?

— Что рядом с тобой никого нет.