Космическая мифология

Казанцев не сдался, ведь к тому времени он был достаточно авторитетным писателем, пользующимся поддержкой партийных функционеров. Больше того, изложения его гипотезы появились в зарубежных газетах и журналах. К примеру, газета The New York Times от 4 октября 1959 года сообщала: «Советские ученые утверждают: взрыв 1908 года был ядерным. При изучении загадочного взрыва в Сибири отмечена высокая радиоактивность. Гигантский ядерный взрыв внеземного происхождения мог иметь место над Сибирью 30 июня 1908 года». Таким образом, фантазии Казанцева были приписаны «советским ученым», что, как мы помним, в то время считалось на Западе свидетельством серьезности и значимости информации.

Вероятно, Казанцев понимал шаткость своих гипотетических построений, поэтому написал еще несколько текстов, в которых так или иначе касался загадок Тунгусского метеорита. Упоминания о марсианском корабле можно встретить в повести «Лунная дорога» (1960), романе «Планета бурь» (1963) и новой версии старого романа «Пылающий остров» (1956). В последнем тексте рассказ «Взрыв» послужил вводной частью, но на этот раз чернокожая шаманка призывала лететь на «красную звезду», т. е. на Марс.

Идеи Казанцева распространились столь широко, что в них поверили даже советские чиновники. Астроном Виталий Бронштэн свидетельствовал, что в 1960 году московские власти предприняли попытки блокировать выступления астрономов, развенчивавших гипотезу звездолета. Разумеется, ученые продолжали отстаивать свою точку зрения. Общее мнение по вопросу высказал журналистам в 1962 году академик Лев Арцимович: «Такая гипотеза в настоящее время не то что бессмысленна, а просто не нужна. Вести научную дискуссию, где, с одной стороны, рассматриваются нормальные причины, с другой — привнесение космического корабля — мы с этой точки зрения не будем вести дискуссию. Нормальные методы плохо объясняют тайну этого давно случившегося события. Этого недостаточно, чтобы привлекать космический корабль…»²⁸ На самом деле оппоненты Казанцева перегибали палку. Конечно, разнообразные фантастические допущения (марсиане или фаэты, прилетевшие с Венеры, внезапная авария на корабле и т. п.), которые вводил писатель для обоснования своих выкладок, не имеет смысла обсуждать, но сама по себе гипотеза о взрыве над тайгой космического аппарата с атомным двигателем вполне научна, поскольку соответствует критериям верифицируемости (проверяемости) и фальсифицируемости (опровергаемости). Чтобы подтвердить ее, следовало найти фрагменты материалов, которые можно идентифицировать как продукт высокой технологии, и следы радиоактивного загрязнения местности. Если же ничего подобного обнаружено не будет, то гипотезу придется отклонить.

Для поиска ответа на вопрос, что же случилось в 1908 году, студенты томских вузов организовали Комплексную самодеятельную экспедицию (КСЭ), которую на первом этапе возглавил инженер Геннадий Плеханов. В апреле 1959 года в бетатронной лаборатории Томского медицинского института начал работу центр КСЭ, а в конце июня первый состав экспедиции отправился в путь. Прежде всего студенты пытались найти сведения о лучевой болезни среди местных жителей, ведь если следовать аналогии, проводимой Казанцевым, она должна была распространиться среди свидетелей Тунгусской катастрофы, как и среди японцев, уцелевших после взрывов Хиросимы и Нагасаки. Однако диагнозов, описывающих признаки лучевой болезни, в архивах местных больниц и райздрава обнаружено не было. Не отмечалось и роста числа раковых заболеваний, который был бы неизбежен в местности, какое-то время зараженной радиоактивными веществами. Экспедиция проработала в районе вывалов два месяца; при этом проводились многочисленные измерения радиационного фона, но каких-либо аномалий исследователи не зафиксировали.

Параллельно с КСЭ-1 в районе работали два башкирских геофизика — Алексей Золотов и Иосиф Дядькин. Первый из них был горячим сторонником гипотезы Казанцева и поставил своей целью собрать доказательства в ее пользу. Пробыв в тайге неделю, он выпустил отчет, в котором, в частности, заверял, что радиоактивный фон на месте падения Тунгусского метеорита превышен.

Результаты экспедиций были раскритикованы специалистами — в том числе за предвзятость, обусловленную поисками «призрака звездолета». В заключении 9-й метеоритной конференции, проходившей в июне 1960 года, прямо говорилось: «Группа Золотова показала пример исключительно легкомысленного отношения к сбору материалов и их интерпретации. В результате кратковременного посещения района был представлен объемистый отчет (116 страниц), содержащий ряд домыслов и показывающий полную некомпетентность в решении поставленных вопросов, а также отсутствие у авторов элементарных представлений о сущности изучаемых явлений. Сведения <…> попали в печать и способствовали созданию как в Советском Союзе, так и за рубежом неверного представления о характере явления».