Космическая Одиссея

— Мистер Пул,— произнес Андерсон все тем же неестественным голосом, словно подбирал слова на чужом языке,— вы, конечно, знаете, что стали… недееспособны… в результате серьезного несчастного случая после того, как вышли в открытый космос из корабля «Дискавери».

Пул кивнул.

— Я полагаю,— сказал он холодно,— что слово «недееспособен» не совсем подходит к моему состоянию.

Андерсон заметно успокоился и снова улыбнулся.

— Вы совершенно правы. Скажите мне, что, по вашему мнению, произошло.

— Ну, в лучшем случае, Дэйв Боумен спас меня после того, как я потерял сознание, и доставил на корабль. Кстати, как Дэйв? Мне никто ничего не говорит!

— Всему свое время… А в худшем случае?

Фрэнку Пулу показалось, что ледяной ветерок подул ему в затылок. Смутные подозрения постепенно становились реальностью.

— Я умер, но меня доставили сюда — правда, я не понимаю, куда именно — и каким-то образом оживили. Большое спасибо…

— Все верно. Вы вернулись на Землю. Вернее, вы находитесь совсем рядом с ней.

Что значит «совсем рядом»? Здесь определенно есть гравитационное поле — значит, он может находиться внутри медленно вращающегося колеса орбитальной станции. Впрочем, это не имеет значения, сейчас нужно думать о другом.

Пул кое-что подсчитал в уме. Если Дэйв перевел его в спящее состояние, разбудил остальных членов команды и завершил полет к Юпитеру… Значит, он мог пролежать живым трупом не менее пяти лет!

Скажите, какое сегодня число? — спросил он, стараясь говорить спокойно.

Профессор и медсестра переглянулись. А Пул снова почувствовал ледяной сквозняк.

— Должен вам сообщить, мистер Пул, что Боумен не спас вас. Он считал, и мы не можем винить его за это, что вы погибли. Кроме того, он вынужден был искать выход из кризисной ситуации, которая угрожала его собственной жизни… Итак, вы дрейфовали в космосе, покинули систему Юпитера и полетели к звездам. К счастью, температура была много ниже точки замерзания, и все процессы обмена веществ в вашем организме остановились. То, что вас нашли, похоже на чудо. Вы — самый счастливый человек из всех живых. Нет — из всех, когда-либо живших на Земле!

«Неужели? — мрачно подумал Пул.— Пять лет, как бы не так! Скорее век или даже больше!»

— Выкладывайте все,— потребовал он.

Профессор и медсестра, казалось, обратились за советом к невидимому начальнику, потом одновременно кивнули. Пул предположил, что все они были подключены к информационной системе больницы, к которой присоединен и надетый ему на голову обруч.

— Фрэнк,— произнес профессор Андерсон, плавно перейдя к роли старого семейного врача,— вам предстоит пережить огромное потрясение, но, я уверен, вы справитесь… чем раньше вы узнаете, тем лучше. Сейчас начало четвертого тысячелетия. Поверьте мне, вы покинули Землю почти тысячу лет назад.

— Я вам верю,— спокойно произнес Пул и вдруг, к немалому своему удивлению, почувствовал, что стены комнаты закрутились вокруг него. Он потерял сознание.

Очнувшись, Пул обнаружил, что находится не в унылой больничной палате, а в роскошных апартаментах с притягивающими взгляд, постоянно меняющимися изображениями на стенах. Это были знаменитые старые картины, часто — пейзажи, в том числе и морские, относящиеся, очевидно, к его времени. Пул не увидел ничего враждебного или раздражающего — такие вещи, решил он, появятся позже.

Все обстановка была тщательно запрограммирована, в этом не было сомнений, но он не нашел никакого пульта управления рядом с кроватью и ничего даже отдаленно напоминающего экран телевизора (интересно, сколько телевизионных каналов в третьем тысячелетии?). Он понимал, что ему предстоит очень многому научиться в этом новом мире — сейчас он был дикарем, внезапно встретившимся с цивилизацией.

Но в первую очередь ему следовало восстановить силы и изучить язык. Даже наличие звукозаписывающей техники, изобретенной за век до рождения Пула, не могло предотвратить серьезных изменений в грамматике и произношении. Появились тысячи новых слов, в основном из области науки и техники. Иногда Пулу удавалось угадывать их значения.

Но больше всего неприятностей доставляли упоминания знаменитых людей этих пропущенных веков, несметное число их имен, не имевших для Пула ни малейшего смысла. В течение нескольких недель, пока он не создал базу данных, почти каждый разговор приходилось прерывать для изложения кратких биографий.

Силы Пула восстанавливались, и вместе с этим выросло число посетителей. Визиты всегда проходили под неусыпным наблюдением профессора Андерсона. Пула посещали специалисты-медики, всевозможные ученые и, что было особенно интересно, командиры космических кораблей.