Космическая Одиссея

— …двухметровый телескоп. Впрочем, можно использовать любой наблюдательный инструмент. Диск черного материала, чуть более десяти тысяч километров в диаметре, настолько тонкий, что толщину визуально определить не представляется возможным. Он расположен так — очевидно, умышленно,— чтобы Ганимед не получал света. Мы пытаемся увеличить изображение, чтобы рассмотреть подробности, хотя я сомневаюсь, что нам удастся это сделать…

Если смотреть с Каллисто, изображение затмевающего диска было искажено и имело форму овала, большая ось которого вдвое превосходила малую. Овал стал расширяться, пока полностью не заполнил экран. Не удавалось определить, увеличено ли изображение, так как не было видно абсолютно никаких деталей.

— Как я и думал, смотреть не на что. Попробуем разглядеть край объекта…

И снова никаких признаков движения, пока вдруг не появилось звездное небо, резко ограниченное дугообразной кромкой диска величиной с планету. Это походило на горизонт безвоздушной, совершенно гладкой планеты.

Нет, не совсем гладкой…

— А вот это интересно,— сказал астроном, который до сего момента говорил безразличным тоном, словно наблюдал подобные явления ежедневно,— Кромка выглядит зазубренной, но зубья расположены равномерно, как у пилы…

«Циркулярная пила,— пробормотал про себя Пул,— Нас собираются распилить? Не будь идиотом…»

— Мы не можем больше увеличивать изображение во избежание искажений. Позже обработаем его и постараемся рассмотреть детали.

Увеличение было таким, что исчез даже намек на округлость диска. На видеоэкране появилась черная полоса с треугольными зубьями по кромке, расположенными столь равномерно, что у Пула не могла не возникнуть та же зловещая аналогия с диском циркулярной пилы. Тем не менее что-то другое занимало мысли Фрэнка…

Подобно всем обитателям Ганимеда, он наблюдал, как на геометрически идеальных плоскостях появлялись и исчезали бесконечно далекие звезды. Вполне вероятно, многие другие сделали тот же вывод, что и Пул, гораздо раньше.

Если попытаться собрать диск из прямоугольных блоков с пропорциями 1:4:9 — или любыми другими,— абсолютно гладкую кромку не получить. Конечно, можно образовать более или менее ровную окружность, если использовать блоки минимального размера. Впрочем, зачем преодолевать эти сложности, если нужен большой экран, чтобы затмить солнце?

Мэр оказался прав — затмение временное, но его окончание было полной противоположностью окончанию солнечного затмения.

Свет появился точно в середине, а не по кромке четок Бейли[13]. Извилистые линии исходили из ослепительного центра, и теперь, при максимальном увлечении, стала видна структура диска. Он состоял из миллионов идентичных прямоугольников — возможно, размером с Великую Стену на Европе. И они рассыпались, словно разваливалась гигантская картинка-загадка.

Вечный дневной свет, на краткое время исчезнувший, возвращался на Ганимед по мере того, как диск рассыпался на фрагменты и лучи Люцифера прорывались сквозь расширяющиеся бреши. Потом стали испаряться сами фрагменты, словно они нуждались в поддержке друг друга, чтобы удержаться в реальности.

Наблюдателям в Анубис-сити могло показаться, что явление продолжалось несколько часов, но в действительности оно закончилось минут через пятнадцать после начала. И только после этого все посмотрели на Европу.

Великая Стена исчезла.

Примерно через час новости с Земли, Луны и Марса сообщили о том, что Солнце мигало в течение нескольких секунд, прежде чем продолжить светить как обычно.

Это была весьма продуманная последовательность затмений, явно устроенных для того, чтоб их заметило человечество. Ни в каком другом месте Солнечной системы ничего необычного не произошло.

Всеобщее возбуждение было таким, что люди не сразу заметили исчезновение ЛМА-0 и ЛМА-1. На Тихо Браге и в Фарике остались лишь отпечатки, возраст которых насчитывал четыре миллиона лет.

Европеанцы впервые встретились с людьми, но не были ни встревожены, ни удивлены появлением огромным существ, передвигающихся с огромной, по местным меркам, скоростью. Конечно, непросто понять эмоциональное состояние создания, похожего на небольшой куст без листьев и без каких-либо органов чувств или средств общения. Но если бы европеанцы были напуганы появлением «Альционы» и высадкой пассажиров шаттла, они, несомненно, спрятались бы в свои иглу.

Когда Фрэнк Пул, отягощенный защитным скафандром и мотком блестящей медной проволоки (в качестве подарка), появился на окраине Цяньвиля, он размышлял о том, что думают о последних событиях местные жители. Для них затмение Люцифера прошло незамеченным, но исчезновение Великой Стены не могло не стать шоком. Она стояла здесь с незапамятных времен, являлась щитом и, несомненно, чем-то большим — и вдруг исчезла, словно ее никогда не было…

Пластинка емкостью в петабайт ждала его в окружении группы европеанцов, которые проявляли первые признаки любопытства. Пул подумал: не попросил ли их ЭАЛ-человек присмотреть за подарком из космоса, пока Фрэнк не придет, чтоб забрать его?