Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— А куда мне их было? Они сюда ломились, я один их напор уже не выдерживал. Не вызывать же было один из клиньев, пока вы тут регенератор раскачиваете, — усмехнулся Ардэн. — Грейн, выйти отсюда совсем не спешишь?

— Я очень соскучился, — невозмутимо ответил Рома, быстро облачаясь в комбинезон.

— Я уже тоже, — на меня многозначительно посмотрели коварным взглядом рептилоидных глаз.

— Подарю вам по резиновой кукле, — пробурчала я, осторожно продвигаясь к двери на подрагивающих ногах. — Инка у вас одна, маленькая и хрупкая, а вас огромных озабоченных бабуинов двое.

Дима перехватил меня, втиснул в свое тело и посмотрел сверху вниз, сияя акульим оскалом:

— И у нас есть регенератор, — с намеком произнес он. — Восстановим, починим и снова залюбим.

— Мама, — судорожно вздохнула я.

Оба озверелых аттарийца заржали, и я оказалась зажата с двух сторон. Ромины руки скользнули мне на бедра, Димины покоились на талии, и я себя вдруг почувствовала уютно и надежно. Хотя были опасения, что клаустрофобия от двух сдавивших стен тоже может случиться, но от двух теплых взглядов все опасения быстро развеялись, обратившись в прах.

— Не переживай, радость, — уже нежно проворковал Ардэн, — мы не навредим тебе.

— Никогда, — с улыбкой поддержал Рома. — Любимая.

— Любимая, — эхом отозвался Дима.

Ну вот что с ними делать? Умилилась на фиг до слез. Поцеловала одного, затем второго и удовлетворенно вздохнула. И все это мое!

— Тайлар командир Ардэн, — вклинился в нашу идиллию голос Симы, — медики лютуют, расправой грозят. Стучать собрались.

Мои мужчины переглянулись, слаженно вздохнули, и мы покинули мед. блок. Меня проводили до каюты и отправились утихомиривать бушующих медиков.

— Рома же только из больницы, — возмутилась я.

— Да на нем пахать надо, — возмутился в ответ Дима, Рома скромно промолчал, томно закусив губу и поглядывая на меня.

Возражений больше не нашлось, и мужчины, поцеловав меня, ушли в сторону карцера. Кстати, Русиной подруге Дима сам посещения разрешил, когда немного отошел, так что стонали они там на законных основаниях. Проводив их взглядом, я вернулась в каюту и огляделась.

— Сима, нас ждет большая стирка, — возвестила я, и началась подготовка к вечеру.

Хотелось отметить возвращение второго мужа домой, да и просто порадовать моих бравых вояк. И вскоре в каюте сменился интерьер. Кровать временно исчезла, зато появился небольшой подиум с шестом, на котором я вертеться не умела, но потереться задом об него, поизвиваться там, вполне могла. Так же появилась барная стойка. А кто его знает, куда меня вдохновение занесет. Впрочем, там же предполагалось сидеть и моим мальчикам, так что точно занесет. Сима устроила красивую подсветку, мы подобрали музыку, выбрали меню, я снова зарылась в шкафу, готовя наряд.

У нас была подготовлена и смена декораций. Из зала стрип-бара в комнату со свечами и камином, ну и шкура перед камином, разумеется. Мы прорепетировали с Серафимой, смена обстановки выходила быстрой и просто волшебной. Мальчикам было запрещено заявляться в течение дня, чтобы не мешать творческому процессу, и чтобы не палили сюрприз раньше времени, потому Сима, рискуя свободой, закрыла допуск сюда даже для голографической связи.

Мои мужчины примчались, играя желваками, готовые к новым потрясениям, но я вылезла к ним, сунула в нос кулак, сначала одному, затем второму, сказала, что у меня болит голова, и до вечера я их видеть не желаю. Они посопели, поворчали, облапали и ушли. Я вернулась в каюту, и мы продолжили подготовку. В общем, вечера я ждала в радостном предвкушении и волнении, репетируя свои безнравственные танцы. Какие картины рисовало мое воображение, не передать. Сима все порывалась учебное пособие мне показать, но я отказалась. Сами разберемся. К примерному моменту возвращения тайларов я была во всеоружии и выдвинулась на позицию.

По задумке выходило так. Мужчины заходят, звучит музыка, мерцает подсветка. Администратор Серафима провожает их к барной стойке, наливает коктейли. Сима обработала имеющиеся у нее записи, и на подиуме, на разогреве будут крутиться голограммы. У нас была разработана небольшая программа, а потом голос из ниоткуда объявляет звезду шоу — Великолепную Инессу, меня то есть. Ну и шоу начинается.

Наконец, пришел вечер… а мои мужики нет. Устав ждать, я позвала Симу, и она явилась, виновато опустив голову.

— Инусь, они не придут, — сказала Серафима.

— Почему? — опешила я. — Обиделись?

— Вот, — и передо мной развернулся экран.

Знаете, что я почувствовала? Осознание. ВСЕ МУЖИКИ ОДИНАКОВЫЕ!!! Да-да, именно метровыми буквами! Они бухали! Пошло бухали с медиками в каюте командира. Может, у них не было водки, соленых огурцов и прочих атрибутов обычной пьянки, но спутать мирные переговоры и обычное бухалово было невозможно. Пьяными в дым были все. Главный эскулап навалился на Диму:

— Ты знаешь, как я тебя уважаю? Вот так я тебя уважаю, — перед носом легара сжался пудовый кулак, и медик душевно потряс им. — Мужик… Ты настоящий мужик, Дмирт, — снова потряс кулаком и кивнул. — Уважаю.