Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

В справке подчеркивалось, что подобные закупки стали возможными только по линии спецгрупп во главе с сотрудниками НТР, работающими под «крышей» Внешторга. Это связано с тем фактом, что подобное оборудование возможно изготовить и закупить лишь на одной специфической направленности фирме-производителе.

Вне спецгруппы сотрудники объединения, не зная специфики в мерах предосторожности могли бы создать условия по расшифровке закупки и срыва поставок, столь важных, в частности, для советской космической программы.

Весьма характерно, что понятие «импортное эмбарго» родилось в стенах Внешторга и прошли годы и десятилетия, когда было принято решение о совместной работе спецгрупп под началом опытных сотрудников НТР — так называемых «подкрышников».

НТР останется в любую эпоху.

Советская НТР во всех пяти «добывающих ведомствах» к моменту старта «дикой капитализации» России получила весьма высокую оценку, как ранее уже говорилось, из уст бывшего французского шефа разведки Мариона: «.в индустриальном шпионаже у КГБ нет равных» и об этом же говорил бывший шеф ЦРУ Ален Даллес, который отмечал, что у русской разведки корни высокой ее эффективности пришли из глубины веков.

Но еще в 1937 году правительственная оценка усилий НТР звучала, как «жизненное звено внешней разведки» и «соответствие государственной концепции развития страны».

Весьма правильно бывший шеф французской разведки отмечал, говоря о русской разведке: «…ведет тихую войну без громких столкновений.». И он приводит еще три довода об успешной роли нашей разведки в эпоху разоружения, а более конкретно: «если происходит политическая разрядка, то конкуренция в промышленности, технологиях от этого никак не угасает. Тут разведка имеет шанс принести своей стране неоценимую пользу».

Почему так? У разведки имеются в распоряжении средства, которыми никакие отрасли промышлености не располагают. Марион отрицал необходимость ликвидации в России спецслужб типа КГБ. Он замечал, что за рубежом такие службы всегда были, а «КГБ действовал в интересах своей страны всеобъемлюще…». Что в полной мере относилось к получению разведывательной информации по науке и технике.

Сведения в области новейших технологий, электроники, информатики помогали развитию СССР. Причем, по мнению и Мариона, и шефа ЦРУ была полная уверенность, что «немало индустриальных новинок благодаря шпионажу попадает в Советы из Штатов без обычного опоздания в несколько лет». При этом замечалось, что это касается, прежде всего, американских достижений, особенно в области вооружений.

Весьма характерно, что Марион особо выделяет факт отставания Советов в политических интригах, но в превосходстве над американскими спецслужбами в области «индустриального шпионажа». Весьма любопытна оценка Марионом существа самой темы секретности. И когда его спросили: есть ли что выдавать и остались ли в мире секреты? Он обратил внимание на разведывательные средства, которых «очень мало». А те, что остались, не столь «мощны, развиты и разветвлены, но методы их обработки так совершенны.». При этом он ссылался на «всемирную паутину» — компьютеризацию. И самое главное, что должно «окрылять спецслужбы» — это, «вероятно, неоспоримый факт: разведки останутся в любую эпоху».

Американские санкции сегодняшнего дня применены к любой области промышленного развития. Как известно, еще с двадцатых годов Запад мешал индустриальному становлению молодой страны Советов. И поэтому, именно в 1925 году, в системе советской госбезопасности родилось специальное подразделение — «техническая разведка» (научно-техническая). Это было связано со стремительными темпами восстановления порушенного Гражданской войной народного хозяйства.

Запад не оставлял надежды ликвидировать военным путем страну Советов — это «инородное тело в семье капстран». И вынашивались планы (в который раз) поделить Россию между государствами, именующими себя Великими Державами — Англией, США, Францией, Германией, Японией.