Космические опера

Дирро облегченно вздохнул и произнес:

– Если вопросов и пожеланий больше нет…

– Пожелание есть! – робко поднял руку Белов и зажмурился, ожидая очередной порции начальственных криков.

– Что ещё? – устало пророкотал Дирро, которого отпускники уже основательно утомили.

– А можно мне на время операции поменять комбинезон? – поинтересовался Олег. – Этот цвет меня смущает.

– Поменяй! – бросил адмирал. – Зайдешь к Цаплаксу, он выдаст тебе ещё и личное оружие.

– Спасибо, товарищ адмирал! – молодецки щелкнул каблуками Белов.

– Если на этом все, тогда я вас больше не задерживаю, – подбоченив свои бока коротенькими лап… пардон руками, сказал Дирро. – У вас сутки на подготовку. Завтра стартуете на Ульроп. И чтобы до раскрытия дела или получения отчета я вас больше не видел. Свободны!

– Есть! – коротко ответили опера и, сопровождаемые тяжелым взглядом адмирала, спешно покинули кабинет.

Когда они вошли в лифт, Олег позволил себе высказаться по поводу горячего приема у адмирала:

– Какая собака его укусила?! – повертел он пальцем у виска, одновременно кося взглядом на дверь лифта, за которой остался кабинет начальника. – Словно с цепи сорвался! Я грешным делом подумал, что он нас точно слопает!

Элай ничего не ответил.

– Слышь, дружище, что я говорю! – ткнул локтем в бок ауррийца, Белов. – Ваш адмирал с катушек, кажись, съехал. На людей кидается!

– Да, не обращай внимания, – отмахнулся Элай. – Адмирал всегда такой с отпускниками. Как он сам говорит – «для профилактики и поднятия тонуса». Но он отходчивый.

– Это я заметил, – криво усмехнулся Олег. – Пообещал голову оторвать без суда и следствия, и успокоился. Отходчивый, мля! – Белов вытянул руки перед собой, – Вон, у меня до сих пор пальцы дрожат, как с бодуна. Нервы ни к черту! Султыги нет! Хуже того – бухать не тянет! Сплошная ж… жесть!

Вместо слов солидарности или, на худой конец, сочувствия, Элай с укоризной покачал головой. Поняв, что напарник не разделяет его справедливого гнева в адрес адмирала, Олег насупился и замолчал, продолжая мысленно костерить жуткого «динозавра» с адмиральскими эполетами.

Совсем скоро Белову надоело злиться, и он решил расширить свой кругозор.

– Элай, а сколько это – семь кванций? – ради «спортивного интереса» уточнил Олег у товарища, переходя из одного лифта в другой.

– В состоянии покоя вот столько, – показал аурриец пальцами расстояние, примерно со спичечный коробок.

– Фи-и! И из-за такого «обмылка» весь сыр-бор?! – хмыкнул Белов. – По-моему, проще списать недостачу, чем поднимать на уши всю галактику. Наше дело, получается поважней будет.

Элай хмуро покосился на беспечного землянина.

– Теопилий – это сжатый сгусток антиматерии, который добывается из ядра сверхновых, – после недолгой паузы пояснил он. – Это вещество используется в качестве источника энергии для звездолетов. Мощь теопилия практически неисчерпаема. Например, для звездолетов типа моего достаточно одного кванция вещества, чтобы до конца срока его эксплуатации больше не задумываться об этой проблеме. Само по себе вещество после специальной обработки устойчиво, но если его активировать путем нагрева до двух тысяч градусов, оно может сдетонировать. А семь кванций запросто уничтожат если не средненькую планетарную систему, то, как минимум, целую планету, образовав на её месте локальную черную дыру. И это, как понимаешь, серьезная катастрофа галактического масштаба.

– Теперь понятно, почему адмирал такой возбужденный, – протянул Олег, мысленно радуясь, что им досталось такая безделица, как поиск какого-то непонятного Голоса Разума. – Ну, будем надеяться, что все обойдется.

– Будем.

Добравшись до жилого сектора, опера разошлись по своим каютам.

Обученный Элаем работе на голографических средствах информатизации, Олег, завалившись на кровать активировал над головой трёхмерный экран и запросил общую информацию об Ульропе и похищенном артефакте Голос Разума. Увиденное и услышанное о планете его удручило.