Космические пираты

Конечно, Ларсен будет соблюдать им же самим предложенные условия только до тех пор, пока будет вынужден это делать. Очень многое на «Тебане» стало теперь явным для Хорна. У бродячего корабля никаких благовидных намерений не было. Ни один корабль с двигателями, шумящими так, как двигатели «Тебана», не мог даже рассчитывать на то, чтобы взлететь с помощью решетки. Да и вообще, лишь отчаянные авантюристы могли доверить свои жизни такой куче металлолома. Если бы «Тебан» сел где-нибудь, маскируясь торговыми намерениями, Космический Патруль немедленно провел бы расследование. А такой роскоши «Тебан» себе позволить не мог.

О собственных перспективах Хорн думал не слишком много. Но он был преисполнен свирепой решимости пойти на любые шаги, чтобы обеспечить безопасность Джинни. Если он сможет удержать «Тебан» на планете до тех пор, пока «Даная» не проследует в безопасности мимо этого маяка, то тогда можно будет отдать все силы устройству собственных дел, чтобы присоединиться к Джинни на Фомальгауте. Но сначала нужно было держать «Тебан» подальше от нее, учитывая те его пока непонятные, но явно неблаговидные намерения, которые, судя по всему, имели какое-то отношение к «Данае».

Треск привлек его внимание к тому, чем занялась рабочая партия «Тебана». В дело пошли топоры. Хорн уставился на них, не веря своим глазам. Покрытая флуоресцентной краской крышка погреба со съестными припасами для потерпевших кораблекрушение космонавтов была разбита. Ее вовсе не нужно было выламывать, она открывалась безо всякого труда. Тем не менее ее разнесли в щепки.

Люди попрыгали в погреб. Топоры взлетали и снова опускались. Они рубили пакеты с аварийными запасами пищи, безвозвратно портя их. Вскрытые консервы попадали под воздействие воздуха, влаги, местных бактерий, они разлагались, гнили и разрушались. Нельзя было даже вообразить себе какого-либо смысла в этих действиях. Это было явно беспричинное преступление против тех голодающих, которые, спасаясь от кораблекрушения, могли бы добраться до Гермеса в надежде заправить свою шлюпку для отчаянной попытки достичь Фомальгаута — в одну сторону, или маяка на Кароле — в другую.

Сзади него послышалось всхлипывание инженера:

— Они не смотрят? На нас не смотрят? — дрожал от нервного напряжения его голос, наполненный ужасом и отчаянием. — Они… я смогу… убраться отсюда?

Хорн, не поворачивая головы, спокойно ответил:

— Они уничтожают припасы для потерпевших кораблекрушение. Судя по всему, это занятие доставляет им массу удовольствия. По-моему, никто сюда не смотрит.

Послышалось шуршание. Хорн не стал оборачиваться, чтобы посмотреть. Шуршащий звук удалялся в другую сторону от севшего корабля. Он уходил все дальше, спеша к высокой растительности вдали от посадочной площадки. Хорн слышал слабое позванивание. Инженер настолько боялся Ларсена, что сбежал с корабля и обрек себя на одиночество на необитаемой планете, куда ни у кого не было причин заглядывать чаще, чем раз в десятилетие или около того для дозаправки топливом. Но, судя по звону, он захватил с собой зелье, которое, по его расчетам, должно было сделать жизнь вполне приемлемой. Он не взял с собой пищи: вряд ли было у него и оружие. Но и много бутылок он тоже унести не мог, учитывая, что ему предстояло бежать и бежать, подгоняемому страхом быть пойманным.

Хорн встал и пошел прочь от корабля. Экипаж уже принял как должное, что Ларсен сотворит с инженером что-то ужасное, когда он вышел из своей каюты после нескольких дней черной депрессии с настроением кого-нибудь убить. Если инженер предпочел бегство, — что ж, Хорна это не касалось. Он хладнокровно сосредоточился на одном вопросе — защитить «Данаю» от любого замысла, который мог быть относительно нее у Ларсена.

Он прошел к маячному конусу, не желая наблюдать уничтожение оставленных для потерпевших кораблекрушение припасов. Рядом с конусом двое что-то копали. Они дружелюбно кивнули Хорну.

— Что делаете? — тщательно контролируя безэмоциональность своего тона, спросил Хорн.

— Выполняем приказ шкипера. Ага, вот он!

Инструмент наткнулся на бак, закопанный на метровой глубине. Они очистили верхнюю часть бака и выбрались из ямы. Собеседник Хорна махнул топором и вздрогнул от силы удара. Раздалось громкое шипение и нестерпимая вонь корабельного топлива разлилась в воздухе. Жидкость с бульканьем выливалась из пробитой топором дыры. Обычно корабельное топливо было газообразным, но хранилось в жидком виде под давлением в несколько атмосфер. Оно растворялось в топливных ячейках корабля или шлюпки и давало электроэнергию за счет сложной реакции распада, которая приводила также к образованию на поверхности топливных ячеек смолянистого вещества. Газ давал возможность кораблю запасать больше энергии, чем любая другая неядерная система энергоснабжения, и к тому же мог регенерировать за счет отбора избыточной энергии от посадочной решетки. Это стало еще одной причиной того, что современным кораблям не нужно было иметь на борту инженера для того, чтобы наблюдать также за производством энергии.