Космические скитальцы

— Ну, смотри, парень, если проиграешь, шансов у нас останется всего четыре…

Сайрус был настроен решительно. Если уж ничего, кроме как громить проклятые машины, он делать не умеет, стало быть, надо играть по его правилам. Пусть этот умник изобразит ему лес. Только не понарошку, а самый настоящий! А сам хотя бы целым полчищем лесоповальных машин попробует этот лес извести. Вот и посмотрим, кто кого! В глубине души Сайрус мучительно надеялся встретить в этом лесу Рэчел. Одним бы только глазком поглядеть на нее… Но усилием воли гнал от себя эти мысли. Как же невыносимо трудно было забыть о ней, когда и дня не прошло, как он держал ее в своих объятиях, ласкал соломенные волосы, целовал полные синего неба глаза, с замиранием слушал, как бьется ее живое, любящее сердце…

«Проклятый шизик! — с ненавистью думал Сайрус. — До чего ловко обвел меня вокруг пальца. В самую душу залез… Ну, погоди, я уж доберусь до тебя!»

Они встретились на опушке леса. Поперек выжженного поля, выстроившись фронтом, грозно гудела целая армада лесоповальных машин, жутких многоруких чудовищ, точь-в-точь, как заказывал Сайрус. Тут же, заложив руки за спину, мирно прохаживался его Двойник — ни дать ни взять вылитый Луддит, только в рабочей спецовке вместо арестантского комбинезона.

Обернулся. У Сайруса похолодело в груди.

«Черт побери! — подумал он. — Да ведь нас родная мать не различит…»

Их взгляды скрестились, словно стальные клинки. Смерив Сайруса презрительным взглядом, Двойник усмехнулся и протянул левую руку.

— Ну, что, будем знакомы, старина? Сайрус угрюмо завел кулаки за спину. «Вот сволочь, даже голос мой изобразил…» Подтвердив еще раз условия поединка — если ему удастся отстоять хоть одно дерево, он победил, — Сайрус резко развернулся и зашагал в лес.

— Спокойно, приятель! Не кипятись! — бросил вдогонку Двойник. — Возьми-ка лучше вот это!..

Что-то просвистело над головой Сайруса и глухо тюкнуло в землю. Это была огромная литая кувалда.

«Ну, дела… Неужто она самая? — с удивлением думал Сайрус, перебрасывая с руки на руку грозное свое оружие. — Помнится, говорили, будто после суда ее выставили в каком-то музее…»

Не оглядываясь назад, Сайрус вернулся в лес. Уселся на мшистом стволе вывернутой ветром осины, не спеша снял левый башмак, извлек из тайника пластитроновый пакет — что поделаешь, тюремная привычка, — и, сипло насвистывая, старательно принялся соображать понюхончик. Руки у него едва заметно дрожали.

«Что это с тобой, парень? — покачал головой Сайрус. — Или струхнул маленько? Ну дела… Как оно все завернуло. Знал бы точно, что на Земле, что все взаправду, может, и того, легче было бы… А то ведь видимость одна, черт бы ее побрал! — Порошок в неловких пальцах просыпался. — У, шизик гребаный!» — выругался Сайрус, и сразу стало легче.

Заложив понюхончик, он оглушительно чихнул. Где-то в глубине леса с хриплой бранью сорвалась с ветки ворона, Могучим кулаком смахнув с глаз умильные слезы, Сайрус горько усмехнулся:

«Ну, и дубина же ты, парень… Сидел бы себе в тюрьме, наворачивал вонючую пайку да почесывал пузо… Тьфу!»

Выстроившееся поперек поля железное воинство грозно взревело моторами и тяжело поползло в атаку.

Сайрус лениво натянул тяжелый башмак. Встал. Встряхнул руками и ногами. И, растерев между ладоней смачный плевок, подхватил свою верную кувалду.

— Ну, Экс, с Богом! — пробормотал он и, закрыв на мгновение глаза, прошептал глухо: — Помоги, Господи, рабу твоему Давиду…

Повергая в дрожь безответную землю, на него развернутым строем неотвратимо наползала лавина механических чудовищ. В своем роде это были замечательные машины. Управляемые компьютерным мозгом, они умели корчевать, пилить, перерабатывать деревья, сами отделяли один сорт древесины от другого, перемалывали отходы в труху, выпалывали подлесок и кустарник, работали медленно, но методично, оставляя после себя пустыню.

Наметив себе целью головного монстра, Сайрус, поигрывая кувалдой, с презрительной усмешкой следил, как перемалывают землю его лязгающие гусеницы, судорожными движениями раскрываются, ощетиниваясь визжащими пилами и цепкими когтями, механические клешни, вращаясь, перемигиваются на крыше разноцветные мигалки.

«Вот оно, милое дитя технического прогресса, — думал Сайрус, невольно отступая назад. — Иди… Иди ко мне, деточка… Не бойся… А мы тебя сейчас по головке ка-ак…»

Срезанная наотмашь истеричной пилой, охнула и замертво повалилась навзничь молодая березка. Когтистая стальная десница, вгрызаясь в землю и распарывая ее, одним небрежным движением вырвала вон обезглавленный корень, отряхивая комья земли, перевернула и равнодушно сунула в свою отверзшуюся рокочущую утробу.

Взвившись пружиной, Сайрус одним прыжком вскочил на подножку железного чудовища, цепляясь за перила, с обезьяньей ловкостью вскарабкался на крышу, прямиком к застекленной башенке, где помещался компьютерный центр. Развернувшись на оси, на него с недоумением уставился циклопический глаз визуокамеры.

Взметнулась литая кувалда. Сбитая ловким ударом, камера, кувыркаясь в воздухе, отлетела под гусеницы соседней машины…