Космические тайны курганов

В предшествующем разделе мы обратили внимание на определенную направленность в переработке тех влияний шумеро-аккадской культуры, которые проникали в среду индоиранцев. Эти элементы переосмысливались в новом мифотворчестве, причем дух первобытнообщинного строя брал верх над раннеклассовым. Встает вопрос: было это обусловлено превосходством или же консерватизмом более древней формации?

«Ну конечно же, консерватизмом!» — скажем мы, зная, что на смену первобытнообщинному строю пришло рабовладение, свойственное и Шумеро-Аккадскому царству… Однако ответ не так уж и прост.

А чтобы основательнее к нему подготовиться, рассмотрим для начала превращения «Поэмы о Гильгамеше», проникавшей в Приазовье, в самый центр формирования индоиранцев. Что же происходило здесь с отрицанием «Поэмой» исконной идеи бессмертия?

Путь от границ Шумеро-Аккадского царства к берегам Меотиды (Азовского моря) в конце XXIV — начале XXII века до нашей эры был весьма оживлен; открыли же его раньше.

В 2304 году до нашей эры Саргон I, основатель Аккадской династии, повторил древний путь Гильгамеша: дошел до «Кедровых лесов и Серебряных гор» (до Ливана и Тавра). После этого похода на Северном Кавказе появилось немало переселенцев. Владыка их погребен был в Майкопском кургане. Помимо золотых и серебряных сосудов с зодиакальными сценами, изображающими шествия зверей-созвездий над подземным морем, земными горами и реками, здесь были найдены и предметы сугубо культового назначения.

Одни из них напоминали спиралевидно свернувшихся змей и представляли собой хорошо известные в шумеро-аккадской культуре «символы справедливости» Инанны и Лилит («приносящей смерть»). Другие же стали характерными в индоиранской среде. Это уже известный нам по кургану у села Семеновка на Одессщине брасман: стреловидные прутья, пронзившие четырех бычков из золота и серебра. Символика майкопского брасмана получила развитие и в каменномогильском «Гроте быка»; означала она власть жреца над небесными светилами и годовым циклом.

Нашествие со стороны Шумеро-Аккада содействовало формированию в Закавказье алазано-беденской культуры, родственные типы которой проникали за Днепр, до Дуная и даже на Балканы. В Высокой Могиле оставили они погребение «космического странника». Сопряженный с ним календарь оказался подобен тому, которым пользовались хурриты, одна из древнейших народностей Северной Месопотамии.

Нарамсину (2236–2200 годы до нашей эры), одному из преемников Саргона Великого, в начале и конце своего правления пришлось отбиваться от нашествий «народов Севера». В их коалицию вошло, возможно, и племя, которое проторило от Высокой Могилы дороги-лучи и оставило над погребением «космического странника» древнейшую из доныне известных в Северном Причерноморье повозку (рис. 28). Удалось проследить, что после этого захоронения приднепровские племена двинулись в сторону Кавказа, а возвратившись вскоре оттуда, принесли с собой немало серебра, меди, характерные для Закавказья амулеты и посуду.

На Нижнем Днепре была построена крепость, одна из древнейших в Восточной Европе. Она стояла над удобнейшей переправой, по дороге к Высокой Могиле. Население крепости было смешанным: наряду с полуземлянками, содержавшими местную керамику ямной культуры, за каменными стенами и глубокими рвами воздвигнуты были дома с характерной для Кавказа посудой. Оттуда же происходил металл и некоторые украшения… По принятой у археологов традиции поселение нарекли Михайловским по названию села, расположенного неподалеку в Нововоронцовском районе Херсонской области…

Правление Нарамсина совпадало с периодом наивысшего расцвета Шумеро-Аккадского царства. Развилось не только строительство и военное дело, но также искусство и литература. Была упорядочена «Поэма о Гильгамеше», распространились связанные с ней изображения… В среде хурритских племен, населявших Северную Месопотамию и Армянское нагорье, особенно почитался эпизод борьбы Гильгамеша и Энкиду с Хувавой. И не только потому, что в мифе присутствовали отзвуки древних традиций: порубка священного дерева и принесение за это искупительной жертвы. Ценились, очевидно, и художественные достоинства эпоса, а также вечные темы героизма и дружбы.

Рис. 22. Иллюстрации к «Поэме о Гильгамеше» на сосудах из Приазовья и на печатях Шумеро-Аккадского царства.

Хурриты знали, вероятно, дорогу и к Каменной Могиле, и к Михайловскому поселению, и к Высокой Могиле. Не случайно ведь образованное ими при участии ариев в XVI–XVII веках до нашей эры государство названо было Митанни. Языковеды полагают, что это название произошло от Меотиды (Азовского моря). Хурриты же, наверное, и оставили здесь сосуды с изображениями битвы за священные кедры.

Битва на «Горе бессмертного» проиллюстрирована на двух ритуальных сосудах, обнаруженных в подкурганных погребениях XXII века до нашей эры неподалеку от Каменной Могилы и Сиваша (рис. 22).