Космические тайны курганов

Бог Лиль в отличие от Думузи не воскресает. В ответ на стенания своей сестры, на призыв «встать с того места, где он покоится», Лиль просит не тревожить его. Он, дескать, зарыт в землю, к жизни вернуться не может, а она пусть не уподобляется злому духу, гонящему сон…

В «Поэме об Адане» рассказано о том, что благочестивейший из людей, «семя человечества» — и тот не смог воспользоваться даром бессмертия. Было это так. Нечаянно сломав крылья южному ветру, Адан был вызван на суд к самому Ану, верховному божеству неба. Следуя советам своего отца Эа — бога водной стихии и мудрости, человек сумел расположить к себе высшего судию. Ан даже предложил ему отведать пищи и напитка богов, дающих вечную жизнь, но осторожный Адан заподозрил отраву и отказался…

Не смог, по-видимому, получить «траву рождения» главный герой «Поэмы об Этане». Он прожил уже полторы тысячи лет, был царем, но не имел сына. Бог Солнца посоветовал ему обратиться к орлу, и тот в благодарность за избавление от коварной змеи согласился поднять Этана в небеса, где произрастает волшебное растение. Они поднимались все выше и выше, все меньше становились земля и море. Не выдержав, человек закричал: «Я не хочу подниматься в небо, мой друг! Остановись, чтобы я смог возвратиться на землю!» Конец поэмы, к сожалению, пока не найден. Но есть изображения птицечеловека пред судом бога Эа. Так что можно не сомневаться, что шумеро-аккадский финал был вовсе иным, нежели у покойников, возносимых птицеподобными курганами Цнори и Большой Белозерки (рис. 4).

Но и тем, кто смог получить «траву жизни», бессмертия она не дала. Легендарному змиеборцу Лугальбанде ее хватило лишь на то, чтобы излечиться от болезни, а затем с помощью орла догнать свое войско. Потомок этого царя Гильгамеш достал «траву бессмертия» со дна океана, однако она была украдена змеей. Возможно, в отместку за предыдущей подвиг героя, когда он, выполняя просьбу Инанны (той, что сгубила бога-пастуха Думузи), срубил священное дерево, на вершине которого было гнездо орла, в стволе обитала богиня смерти, а среди корней — «не знающая заклятья» змея.

Трава рождения, жизни, бессмертия во всех случаях оказывается связанной со змеей и птицей, символами потустороннего и небесного миров. Эти мотивы коренятся в глобально распространенном представлении о «древе жизни» — вертикальной модели трехчленной Вселенной. А с другой стороны, мотивы змиеборства и добычи с помощью птицы сока растения сомы («хмель» и др.) стали ведущими в индоиранских мифах об Индре. Миф этот сложился не без влияния шумерской культуры, но получил в Северном Причерноморье совершенно иное звучание: преодоление гибели, раскрытие жизнеутверждающих сил.

Влияние шумерских представлений прослеживается и в индоиранском мифе об изначальном холме Вале, из которого Индра добывает сому, огонь, новогоднее солнце и прочие вселенские блага. Это влияние могло произойти при использовании шумерского мифа о праострове Киане в оформлении северной галереи Каменной Могилы, послужившей одним из главных прообразов курганов. Но прослеживается и другое направление возможных влияний.

Мы уже отмечали первое появление образа Валы среди позднейших захоронений Мариупольского могильника. Погребение в гробнице из каменных плит, перекрытое стелой, кострищем с останками сожженного человека, относится к Новоданиловскому культурному типу — впервые связавшему, как было показано выше, Азово-Черноморские степи с Шумером. Самая западная группа захоронений Новоданиловского типа известна ныне в кургане № 9 у поселка Григориополь Молдавской ССР. Конструкция и обрядность памятника обнаруживают, с одной стороны, близость к шумерским представлениям, а с другой — уже довольно сложившийся образ Валы.

Е. В. Яровой, исследовавший Григориопольский курган, полагает, что в древнейшем его погребении «мог быть похоронен вождь с богатым инвентарем», который стал причиной ограбления могилы. Не исключено, однако, что разрозненность человеческих костей — следствие не ограбления, а жертвоприношения. Неподалеку, в округлой яме, обнаружены обожженные кости двух козлов. Рядом находились 6 деревянных столбов в человеческий рост. Все это было окружено рвом. Столбы и яма с жертвоприношением животных расположены северо-восточнее захоронения, а юго-западнее его оставлен проход, отмеченный за пределами рва каменной вымосткой. Образованной таким образом осью выделили, очевидно, направления заката и восхода Солнца в дни зимнего и летнего солнцестояний.

Сопряженный с этим святилищем обряд был направлен, несомненно, на то, чтобы помочь Солнцу преодолеть самые длинные ночи в году, зиму и потусторонние силы и принести людям лето и длинные дни. На это указывают дальнейшие действия.