Космические волки: Омнибус

Один из всадников Анжу свистом привлек её внимание. Обернувшись, женщина увидела, как большой участок внешней стены обрушивается подобно лавине. Примерно шестая часть укреплений просто сложилась, и по равнине раскатились огромные куски почерневшего металла, вслед за которыми поползло расширяющееся облако пепла.

— Никто оттуда уже не выйдет, — заметила Кхай, раненая, но живая.

Тогда они и заметили пятерых воинов, тех самых, что какое-то время назад исчезли в крепости.

Пятерых Космических Волков, один из которых лежал на спине товарища, а другой нес самую крупную орочью голову, когда-либо виденную капитаном Бадией.

— Эйяд! — крикнула Анжу. — Скачи к Волкам и сообщи, что их братья вернулись с трофеем и раненым!

Молча кивнув, всадник потянул удила и направил лошадь в сторону лагеря.

После известия о добыче головы был возобновлен обстрел. Пушки вели огонь ещё пару часов, вдалбливая в землю остатки цитадели военачальника, а затем на равнины Даррла пришла тишина. Аликсинидская кампания завершилась.

С наступлением ночи в палаточном лагере имперских сил начались празднества. На протяжении последних месяцев боев 14-й Талларнский и четвертая рота Космических Волков располагались в этом разросшемся временном городке из тентов и передвижных модулей обеспечения. Теперь бивачные костры пылали высоко, а пустынные всадники и волчьи братья собирались вокруг них, чтобы отметить победу.

Делали они это раздельно и каждый по-своему. Талларнцы, следуя собственным обычаям, сидели поближе к огню, сберегая тепло в окружении суровой пустынной ночи, и тихим шепотом говорили о товарищах, павших в битвах недавних и давно минувших.

У Космических Волков имелись свои традиции.

— Ставлю на младшего, — объявил Синдри в перерыве между глотками из здоровенной кружки. — Пускай на стороне Тормода сила, но за Хэнира говорит его молодость.

— Молодость? — фыркнул Анвинд. — Хэнир оставил за плечами ровно столько же зим, что и ты.

— И разве я не остаюсь молодым, даже после всех этих десятилетий? — Синдри сделал вид, что разгневан.

«Так и есть», — подумал Годрихссон, глядя в свете костра на гладкое лицо товарища. Вслух, однако, он этого не произнес.

Видя, что капитан молчит, Синдри начал озираться в поисках поддержки. Развернувшись, он хотел было обратиться к Гульбранду, обычно сидевшему поодаль от костра, но вспомнил, что боевого брата здесь нет. Космодесантник исцелялся от ран, и будет лечиться ещё какое-то время, но его отсутствие ощущалось другими. Несмотря на различия, они были дружной стаей, и всегда чувствовали отсутствие кого-то из товарищей.

— Брат Гульбранд меня бы поддержал, — упрямо заявил Синдри.

— Пока он оправится, ты успеешь постареть, — сказал Анвинд.

Раненому повезло: удар такой силы мог перерезать нить обычного человека, но Гульбранд был космодесантником. Ему предстояло вернуться к ним после восстановления челюсти.

Синдри хотел возразить капитану, но схватка началась прежде, чем он открыл рот. Тормод и Хэнир остались в почти полном доспехе, но без шлемов, меховых шкур и прочих украшений, за которые мог бы уцепиться противник. Бросившись друг на друга, фенрисийцы перешли во взаимный захват — оба бойца пытались повалить соперника на землю. Их нагрудники сталкивались с мощным лязгом, и металл визгливо скрежетал по металлу.

Тут же Синдри изобразил позыв к рвоте, словно его выпивка оказалась мерзкой.

— Ну и звук! — провозгласил светловолосый Волк, перекрывая скрип металла. — У меня словно ножи затачивают в черепе. Прямо вонь для ушей!

Годрихссон не удержался от смеха.

Как и говорил Синдри, преимущество было на стороне Хэнира. Он лучше сохранял равновесие, и Тормод, пытаясь удержать позицию, скривил рот в напряженной гримасе под пышными седыми усами.

Когда огнеметчик потерял равновесие и Хэнир начал тянуть его в сторону, показалось, что схватке конец. Однако же, Тормод шагнул вправо, в более выгодную позицию, а рыжеволосый Волк по инерции проскочил вперед. Воспользовавшись моментом, здоровяк обхватил запястье Хэнира и бросил его в костер; послышался треск горящих углей.

Оставив побежденного лежать в огне лицом вниз, Тормод подошел к Синдри, вырвал у него кружку и прикончил содержимое за один глоток. Затем огнеметчик бросил пустой сосуд на колени товарища.

— Ты, как всегда, галантен после победы, — заметил Синдри, приказав кэрлу вновь наполнить кружку.

Усмехнувшись своим низким, глубоким смехом, Тормод протянул руку Хэниру и помог тому встать.

— Когда-нибудь, брат, когда-нибудь… — Хэнир вытряхивал из волос тлеющие угли. Кожа космодесантника покраснела от огня, но уже заживала. Он с благодарностью принял кружку Анвинда и сделал большой глоток, после чего покатал жидкость во рту и задумчиво посмотрел в сосуд.

— Гадость, — произнес Хэнир. — Полнейшая гадость.

— Громко сказано для парня, который только что нажрался горящих углей, — отозвался Синдри.

— Если хочешь схватиться с могучим Тормодом, — ответил рыжеволосый Волк, — уверен, он окажет тебе любезность.

Огнеметчик что-то проворчал в знак согласия.