Космические волки: Омнибус

— Не стоит, — покачал головой Синдри. — После сегодняшней победы нам не нужно соревноваться друг с другом, братья. Нам нужно купаться в лучах славы! Люди потеряли всю эту систему, уступив зеленокожим, а мы явились с небес и вернули её. Мы перебили их кошмарных врагов и принесли им голову чудовища. Неудивительно, что они смотрят на нас, как на богов.

— Мы не боги, — беспокойно проговорил Анвинд. — Мы обладаем лишь частичкой божественной силы, полученной в дар.

— Верно, — уступил Синдри.

— Кроме того, — продолжал капитан, — смертные точно так же, как и мы, сражались в этой кампании, и умирали в куда большем числе. Нам не удалось бы победить здесь без талларнцев или…

— Верно, верно, всё верно, — перебил Синдри. — Люди умирают легко, пусть иногда и храбро — это верно.

Он сделал паузу для пущего эффекта.

— Но они ли принесли сюда башку военачальника?

Годрихссон рассмеялся в голос, так внезапно, что сам был удивлен могучими раскатами собственного хохота.

— Нет, это мы забрали голову Кишкульти, — сказал он товарищу, отсмеявшись. — Определенно, это сделали мы.

— Так давайте же отметим нашу великую победу! — объявил Синдри, поднимая кружку. — За нас, завоевателей этой системы, что пришли и снесли башку чудовища!

Светловолосый Волк говорил так громко, что его услышали у других костров, и, когда бойцы Анвинда разразились радостными криками, из темноты лагеря им отозвались товарищи.

Откинувшись на спину, Годрихссон смотрел, как празднует его стая — или, по крайней мере, большая её часть. Синдри правильно сделал, решив отметить это событие. Кампания длилась долго, Волки сражались хорошо. В жизни, полной бесконечных битв, они одержали достойную и значимую победу, о которой будут рассказывать и которую сохранят в устных преданиях Влка Фенрика.

Кое-что в поведении Синдри и его юморе, в этом снисходительном отношении к простым смертным и шутках о собственной божественности раздражало Анвинда — но уж таков был Синдри. Шут от природы и язвительный насмешник, он, несмотря на это, сотню раз спасал жизнь Годрихссону и остальным воинам стаи. Пусть ведет себя, как хочет.

Все они выжили в минувшей кампании, даже Гульбранд. Хороший повод отпраздновать и насладиться временем, проведенным с товарищами, вне зависимости от их недостатков. Стая продолжает сражаться.

Единственная потеря, когда-либо понесенная ими, — гибель Лиульфа, — случилась давно, но до сих пор мучила Анвинда, как старая рана на холоде. Он по-прежнему винил в смерти брата того инквизиторского лакея, дознавателя Праникса. Если бы не его планы и оберегаемые им секреты, Годрихссон со своими Волками раньше одолел бы демона, скрывавшегося в гробнице Хрондира.

Капитан считал, что Праникс даже более виновен в гибели Лиульфа, чем тварь из варпа.

Он покачал головой. В такую ночь следовало отмечать недавние победы, а не обдумывать старинные поражения.

Нечто рассекло темноту неба — огненная полоска пронеслась над головами воинов и исчезла за рядами тентов позади них.

— Видите? — спросил Синдри. — Небеса мечут звезды с вышины в нашу честь.

— Может быть, — прогрохотал Тормод, — если у звезд завелись маневровые и тормозные двигатели.

— Корабль? — спросил Анвинд.

Огнеметчик кивнул.

— Судя по траектории спуска, приземлился неподалеку отсюда.

— Пошли, найдем этот корабль раньше смертных, — Годрихссон потянулся за перевязью, на которой обычно висел цепной меч, но тут же выругался, вспомнив про потерю оружия. Вместо этого капитан проверил болтер и убрал его в кобуру. — Если Синдри прав, и это небеса так почтили нас, то мы просто должны добраться туда первыми.

Волкам пришлось срезать через палаточный городок Имперской Гвардии, чтобы выйти из лагеря со стороны, ближайшей к месту падения объекта. Люди в форме разбегались с дороги четырех гигантских космодесантников, которые топали мимо их тентов, возвышаясь над смертными.

На границе лагеря Анвинд переговорил с кадийским лейтенантом, командиром группы бойцов, собиравшихся выдвигаться к точке посадки.

— Мы первыми войдем в контакт, — сказал он офицеру. — Извести своих командиров и волчьего лорда, чтобы наши силы в лагере были готовы.

— Так точно, мой господин, — ответил кадиец, и, когда он отправился докладывать начальству, фенрисийцы выступили в пустыню.

На одном из крутых песчаных откосов они нашли небольшое космическое судно, застрявшее в склоне под углом. Его округлый корпус покрывали борозды и выжженные полосы, оставленные прохождением через атмосферу. Корабль оказался примитивным и неуклюжим, но он был украшен аквилой и фигурным изображением черепа, символами имперской Инквизиции. Также на корпусе имелся необычный знак — девять пересекающихся сфер.

— Лакузийцы, — произнес Синдри, указывая на эмблему. — Помните их?

— Напомни! — огрызнулся Анвинд. Капитан видел столько планет и армий, что потерял счет. Как же он постарел…

— Лакузийцы с Пустых Миров, — объяснил белокурый Волк. — Это их эмблема. Они носят зеленые мундиры. Путались под ногами, когда мы сражались с тау.