Космический марафон [сборник]

Кли Морг, сжимая своим змееподобным щупальцем излучатель и совершенно игнорируя присутствующих, чьи жизни он тем самым подвергал серьезной опасности, принялся потрясать в воздухе этим смертоносным оружием и возмущенно требовать: — А где наши с Дрином шлемы?

— Шлемы? — Я перевел взгляд с него на землян. — Так, может, и вам, ребята, тоже выдать скафандры?

— Нет, — ответил Джепсон. — Давление снаружи около пятнадцати фунтов, а кислорода в воздухе вообще девать некуда.

— Просто жижа какая-то! — подхватил Кли Морг. — Самая настоящая болотная жижа! Так что мы полетим в шлемах.

Пришлось выдать им дыхательные аппараты. Вообще эти марсиане настолько избалованы трехфунтовым давлением родной планеты, что более плотный воздух плохо действует на печень — если, конечно, она у них есть. Поэтому на корабле им даже отвели специальный отсек, давление в котором поддерживалось на привычной для них отметке. Безусловно, некоторое время они вполне могли пребывать и в условиях более высокого давления, но тогда вскоре начинали выходить из себя и всячески показывать, что на них вдруг обрушились все горести мира. Мы помогли им напялить эти их дыхательные аппараты и отрегулировали давление в шлемах так, как им нравилось. Я множество раз проделывал эту операцию, и тем не менее она, как и в самый первый раз, казалась мне совершенно противоестественной. Согласитесь, трудно себе представить, чтобы кому-то нравилось дышать настолько разреженным воздухом.

Когда мои клиенты стали напоминать увешанные игрушками новогодние елки, в оружейной появился Эл Стор. Войдя, он тут же навалился всеми своими тремястами с лишним фунтами на хлипкий металлический барьерчик, который аж застонал под такой тяжестью. Эл сразу же убрал с него руки и выпрямился. На его бесстрастном лице, как всегда, ярко сверкали глаза.

Покачав барьерчик, чтобы проверить, не сломался ли он, я заметил:

— Один у тебя серьезный недостаток. Ты постоянно забываешь про свою силу.

Но он ничего на это не ответил, а обвел взглядом присутствующих и сказал:

— Капитан велел передать, чтобы вы проявляли максимум осторожности. Нам ни к чему повторение того, что случилось с Хейнсом и его экипажем. Поэтому ниже тысячи футов не спускаться и ни в коем случае нигде не садиться. Автоматическая камера пусть работает на протяжении всего полета, а вы держите ушки на макушке и как только заметите что-нибудь достойное внимания — немедленно назад.

— Все понятно, Эл, — отозвался Молдерс, накидывая на руку две запасные ленты с патронами. — Передай капитану, что он может не беспокоиться.

На том мы и расстались. Вскоре после этого послышался звук стартующей шлюпки, напоминающий жалкую пародию на мощный проникновенный грохот взлетающего «Марафона». Скорлупка взмыла в зеленоватое небо, пронеслась над верхушками высоченных деревьев и вскоре превратилась в крохотную точку. К этому времени вернулся Бренанд, встал у иллюминатора и некоторое время следил за удаляющейся шлюпкой.

— Похоже, Макналти трусит, — наконец заметил он.

— Да это и понятно, ведь в случае чего отвечать за все ему.

Мертвенно-зеленое лицо Бренанда вдруг озарилось кривой усмешкой.

— Я тут прогулялся на корму и узнал, что парочка ребят из машинного все же решила натянуть нам всем нос. Они не стали дожидаться разрешения и сейчас уже там, снаружи, преспокойно кидают камешки.

— Чего кидают? — не веря собственным ушам, переспросил я.

— Камешки, — с каким-то злорадством повторил он.

Я помчался на корму, а Бренанд потащился за мной все с той же злорадной ухмылкой на лице. И точно, двое из наших вечно замызганных механиков, обслуживающих дюзы, решили, что они сами с усами. Скорее всего, эти двое проползли через главный инжектор, который еще даже и остыть не успел, и теперь стояли по щиколотку в зеленой траве, радостно хлопая друг друга по плечам и швыряя камешки в торчащий из земли валун. Глядя на них, можно было подумать, что они на веселом школьном пикнике. — А капитан знает?

— Ты с ума сошел, — замахал руками Бренанд. — Неужели ты думаешь, что он когда-нибудь разрешил бы этой паре небритых идиотов первыми выйти наружу?

В этот момент один из механиков как раз обернулся и заметил, что мы смотрим на него из иллюминатора. Он широко заулыбался, крикнул нам что-то, хотя мы и не могли его слышать через толстое стекло, подпрыгнул футов на девять в воздух и радостно стукнул себя в грудь грязным кулаком. По легкости его прыжка и по всему остальному было ясно, что притяжение здесь слабое, кислорода в воздухе много и что он плевать хотел на нас на всех. На лице Бренанда было написано, что он и сам бы не прочь проползти по трубе инжектора, выбраться на волю и присоединиться к веселью.

— Макналти с них семь шкур спустит, — строго, как и положено, заметил я, с трудом скрывая зависть. — Впрочем, их трудно винить. На корабле до сих пор не отключена искусственная сила тяжести, воздух спертый, и к тому же мы довольно долго пробыли на борту. Так что наружу выйти, конечно, очень хотелось бы. Будь у меня ведро и лопатка, я, наверное, и сам с радостью поиграл бы в песочек.