Космическое сознание

всего любила «Потерянный рай», Поллок «Поток времени» и «Путешествие пилигрима».

Хотя надо сказать, «Поток времени» надолго расстроил меня. Громадность, величие Бога, ощущаемого мной в природе, я никак не могла согласовать с Богом, как его описывает

Библия. Я всячески старалась достигнуть этого, но тщетно, и конечно, вследствие этого я

наконец стала чувствовать себя грешным скептиком. Так шли мои молодые годы, и хотя я

была наружно счастлива, полна жизни, как и другие девушки, внутри меня всегда точила эта

змея — во мне всегда звучала нота глубокой печали. Часто ночью я гуляла, вглядываясь в

глубокое небо, в эти молчаливые бездны, глядела с невыразимым желанием получить ответ

на мои немые внутренние вопросы, часто я падала на землю в агонии желания. Но если

звезды и знали тайну, они не раскрыли ее мне. Мое состояние духа было обычно: какое

множество средних девушек живут обычной, «средней» жизнью, а идеалы и желания у них

куда выше, чем можно надеяться удовлетворить их. На двадцать втором году я вышла замуж.

Лет через десять после этого перемена места заставила меня изменить прежний образ жизни.

Появились новые знакомые, новые интересы. Мне пришлось прийти в соприкосновение с

людьми более свободного образа мыслей. Вскоре я принялась за чтение книг и журналов

(«Ежемесячник общедоступной науки» и т. д.), которые я находила у моих новых знакомых.

Первая серьезная книга была Тиндалля «Belfast Address». Она была для меня настоящим

откровением. Начиная с этого времени у меня появилось представление об эволюции, и мало-

помалу преж ние представления начали уступать место рационалистическим идеям, более

согласовавшимся с моими личными ощущениями. Вопросы плана, целесообразности

природы, бессмертия личности и т. п. я предоставила уже науке: пусть разрешает их, если они

поддаются решению. Я сделалась агностиком.

Я успокоилась на этом, но, по правде говоря, я не была совершенно удовлетворена. У

меня не хватало в жизни чего-то, что, казалось мне, должно быть в ней: глубины моей

собственной природы — не измерены; высоты, которые я вижу, — не достигнуты. Пропасть

между тем, кем я была и кем мне необходимо быть, — пропасть глубокая, широкая. Но я

видела, что и у других людей существует та же пропасть: я подчинилась моей доле, как

общей участи. Но теперь в мою жизнь, уже перешедшую за половину, уже, по-видимому, худо или хорошо сложившуюся, суждено было войти новому элементу, изменившему меня, мою жизнь и окружающий меня мир. Душе — моему более глубокому «я» — было суждено

пробудиться и потребовать того, что ей принадлежит! Суждено было пробудиться

непреодолимой силе и смертным борением сорвать завесу, за которой природа скрывает свои

тайны. Тяжелая болезнь — крайнее изнеможение тела, духа и чувств — открыла мне глубины

моей собственной природы. Много месяцев спустя я до известной степени поправилась, но

была по-прежнему глубоко неспокойна. Сила, давшая мне возможность перенести страдания, дала мне и сострадание ко всем страдальцам. То, что я до болезни думала о жизни и что

после, — было все равно что булавочный укол по сравнению с ударом кинжалом. Я жила на

поверхности: теперь я ушла в глубину. По мере того как я погружалась все глубже и глубже, перегородки между мной и людьми падали, углублялось ощущение общности со всем живым.

Теперь я была придавлена двойным бременем. Да что же, будет ли у меня наконец когда-

нибудь покой или отдых? Казалось, что нет, не будет. В жизни много хорошего: хозяйство, муж, дети, друзья — но я с тоской думала о времени, оставшемся мне до смерти, когда

наконец я буду свободна.

Уолт Уитмен в своих «Leaves of Grass» с чудесной силой и возвышенностью изобразил

эту фазу умственного и духовного развития, описал ее так, как может сделать это человек,

http://www.e-puzzle.ru

глубоко видящий свою собственную'природу. В его дивных поэмах говорит сама природа.

Она кричит от боли, от страсти жизни. Пламенные слова — как поток лавы несутся из кратера

вулкана; это не только его голос — это голос всего скованного человечества, старающегося

разбить свои оковы. Как хорошо прильнуть к такой огромной душе! Чувствовать это нежное

человеческое сострадание! Подумайте, что за мужество было у этого человека, если

посмотреть, каких высот он достиг и каким путем он шел!

Я пропущу промежуток между этим временем и сентябрем 1893 года; он не важен —

была все та же внутренняя борьба. Теперь постараюсь как можно лучше описать самое

главное событие моей жизни, так как, несомненно, оно касается всех дальнейших

происшествий и является результатом ряда лет страстных исканий.

Я увидела, что мне было гораздо хуже, чем я думала. Боль, состояние внутреннего

напряжения были так велики, что я чувствовала себя как слизняк, переросший свою

раковину, и не могла уйти из самой себя. Что со мной было — я не знала, разве лишь что это