Космикомические истории: рассказы

— Может, лучше вон на ту, другую? Чем крупнее, тем надежнее! — кивнув на «голубого гиганта».

— С ума сошла, не видишь, что это за звезда? Ты что, не знаешь этих голубых? Не успеешь оглянуться, а они уже сгорели, не пройдет и пары тыщ тысячелетий, а уже будет пора переселяться в мир иной!

Но вы же знаете бабулю Ggge: она у нас молода не только телом, но и духом, не довольствуется тем, что есть, и постоянно жаждет перемен, не важно — к лучшему или к худшему, только бы что-то новое. А ведь все хлопоты при спешных переселениях с одного небесного тела на другое всегда ложились на нее, в особенности когда дети были маленькие.

— Видно, забывает, как это, от раза к разу, — жалуется дедуля Eggg нам, внукам, — ну никак не хочет жить спокойно! И чего ей не хватает в Солнечной системе? Небось я, столько промотавшись по галактикам, поднабрался кое-какого опыта! Но нет, моя супруга не желает это признавать…

Вот это не дает Полковнику покоя: профессиональным удовлетворением он не был обделен, но вот того, какое ему сейчас нужней всего, испытать не удается, — услышать наконец из уст супруги что-нибудь такое вроде: «Да, Eggg, у тебя глаз — алмаз, я бы за это Солнце гроша ломаного не дала, а ты вот сразу оценил его как в высшей степени надежное и стабильное светило, из тех, что не грозят сыграть с тобой в любой момент какую-нибудь злую шутку, и верно выбрал положение, которое потом позволило удачно разместиться на Земле, когда она образовалась… Да, на Земле, при всех ограничениях и недостатках, есть еще приличные места, и детям есть где поиграть, и школы не так далеко…» Вот что хотелось бы услышать от жены Полковнику, хоть раз доставила бы старику такое удовольствие… Какое там! Наоборот, стоит ей услышать о какой-нибудь звездной системе, которая функционирует совсем иначе, — например, о колебаниях светимости двойных звезд созвездия Лиры, — и начинается: «Вон где, наверно, жизнь разнообразная, они там движутся и движутся, а мы все время тут торчим, в этой дыре, в глуши, где ничего не происходит…»

— А что, по-твоему, должно происходить? — спрашивает Eggg, призывая нас всех в свидетели. — Как будто мы еще не знаем, что везде одно и то же: превращение водорода в гелий, дальше всем известные игры с бериллием и литием, после — обрушение раскаленных толщ, которые светлеют, раздуваются как шары, опять обрушиваются… И если б еще можно было наслаждаться этим зрелищем! Но каждый раз боишься по дороге растерять баулы и тюки со скарбом, дети плачут, удочки воспаляются глаза, у зятя плавится вставная челюсть… Ведь Ggge же первая от этого страдает, на словах одно, на деле получается совсем другое…

Для старого Eggg. как он рассказывал не раз, когда-то тоже многое было в диковинку: и конденсация газа в облака, и столкновение атомов, и зарождение сгустков материи, которые росли, росли, пока не загорались, и появление в небе раскаленных тел всех мыслимых цветов с разным диаметром, температурой, плотностью, манерой расширяться и сжиматься, и все эти изотопы, о существовании которых никто и не подозревал, все эти вспышки, взрывы, магнитные поля — в общем, сплошные неожиданности. А теперь… Достаточно ему взглянуть — и сразу все понятно: что за звезда, какой величины и массы, что сжигает, обладает силой притяжения или, напротив, что-то из себя выталкивает, и насколько далеко, и в скольких световых годах может находиться от нее другая.

Пустынные просторы для него — что железнодорожная развязка: какая ширина колей, какие объезды, стрелки есть, такие и есть, маршруты можно выбирать, но двигаться между путями или перескакивать с пути на путь нельзя. То же касается течения времени: движение всегда осуществляется согласно графику, который Полковник знает наизусть, — все остановки, вероятные задержки, пересадки, сроки действия, сезонные изменения. Eggg всегда мечтал, уйдя в отставку, наблюдать за упорядоченным и размеренным движением мира — подобно тем пенсионерам, что ходят каждый день на станцию наблюдать прибытие и отбытие поездов и радуются, что самим уже не нужно трястись с вещами и детьми там, среди механизмов, равнодушно вращающихся каждый на свой лад…

В общем, выбранное место идеально со всех точек зрения. За четыре миллиарда лет они вполне освоились, сумели завести знакомства, — окружение, по здешнему обычаю, меняется, но госпоже Ggge, столь охочей до разнообразия, это должно быть по душе. Сейчас соседи их по этажу — довольно милая семья Кавиккья, они друг другу помогают и обмениваются любезностями.

— Посмотрел бы я, — заметил Eggg жене, — нашла бы ты на Магеллановых Облаках таких воспитанных людей? (Ggge, мечтая о переселении, поминает и внегалактические скопления звезд.)

Но в зрелом возрасте мозги уже не переделать: ежели Полковник не сумел за столько лет супружества, наверняка не сможет и сейчас. Например, Ggge слышит, что соседи собираются в Терамо. Эти Кавиккья сами из Абруццо и ежегодно туда ездят навещать родню.

— Вот, пожалуйста, — роняет Ggge, — все уезжают, только мы сидим здесь сиднем. Я маму миллиарды лет не видела!