Космиты навсегда

— Слишком все это сложно, — сказал я, — СМЕРШ, КГБ, генсек, ревизионисты и тому подобное… чересчур резонансно. Чую, что вы втравливаете меня в нечто опасное для здоровья. Предположим, что нас с Гердой не пристрелят на месте пулями дум-дум, которые влетают в грудь, а вылетают из задницы, выдергивая за собой с добрый десяток метров кишок; предположим, что Иваныч слизнет нас с места преступления и где-то спрячет, — что с того? Убийство потенциального генсека, я полагаю, будет расследоваться с особым рвением, бюджет на это дело ограничивать не станут и людей привлекут — целые дивизии, а если их окажется мало, то привлекут армии. Учитывая поучительную байку о межведомственной вражде, которую сейчас рассказывал Похмелини, можно утверждать, что для КГБ найти убийц в кратчайшие сроки станет вопросом жизни и смерти. СМЕРШ тоже не останется в стороне от подъема и взрыщет по нашему следу…

— Тут ты не прав, — возразил Похмелини, — СМЕРШу не выгодно изобличать убийц, им важнее затянуть расследование и не завершать его до того момента, пока КГБ не будет скомпрометирован в глазах общественности, пока связь КГБ и ревизионизма…

— У тебя плевательница вместо мозгов! — грубо возразил я. — СМЕРШ будет нас искать во сто крат ретивей КГБ! Нас найдут, пристрелят и сожгут трупы в паровозной топке, а после этого с двойной энергией будут обвинять КГБ в смерти Пронина, отлично зная, что крыть гебистам больше нечем, что гебисты нас не найдут и тем самым не снимут с себя обвинения.

— Я об этом не подумал…

— А если нас схватит ГБ, то тебя и Иваныча прикончат сразу, а нас с Гердой будут пытать до тех пор, пока мы не признаемся, что убили Пронина по заданию кого-нибудь из СМЕРШа, наше «признание» запишут на пленку и отнесут на телевидение — хороший удар по СМЕРШу. К. Г. Бутину понравится, он даже решительную речь придумает о «происках врагов», но ни я, ни Герда этой речи не услышим, потому что нас внезапно постигнет «самоубийство»... или «острая сердечная недостаточность».

— Интересная теория… — прокомментировал Сика-Пука.

— Это не теория, так оно и будет. Мой отец проработал в КГБ очень долго, скрывать от меня методы работы организации он не считал нужным, скорее наоборот…

Некоторое время мы сидели молча. Я наблюдал за Гердой: фашистка все так же завороженно смотрела дебильный телесериал и состоявшегося разговора явно не услышала. Вот ни черта ее не интересует! Фройляйн домохозяйка…

Однажды мир рухнет — его уничтожит или библейский Армагедон, предсказанный Иоанном Богословом, или ядерные бомбы, запущенные «миротворцами». Часть домохозяек наступления конца света не заметит, а просто полыхнет огнем, не отходя от телеэкрана, впившись взором в очередной многосерийный бред. Другая часть конец света осознает, но последней предсмертной мыслью будет не горькое сожаление о бесцельно прожитой жизни, а глубокая тоска о том, что они так и не узнают, чем закончится очередной любимый сериал…

— Не нравится мне это отсутствие оптимизма перед ответственным мероприятием. Мыслить надо позитивно, — прервал молчание Иваныч.

— У меня есть позитивная мысль для тебя: поезжай в Ирак, — сказал я, — там тепло…

— Э, нет! В Ираке и без меня обойдутся. Ты тут сейчас обрисовал очень зловещие перспективы, а теперь послушай меня. В тот момент, когда ты нажмешь на курок, мой «Мустанг» будет в трех метрах от вас, дверца в нем будет приоткрыта, а переднее левое сидение снято, таким образом запрыгнуть за заднее сидение можно будет быстро. Вам надо будет преодолеть всего три метра! Дальше дело за мной, маршрут отхода я разработал. Я действительно вас спрячу, но совсем ненадолго — максимум на двое суток, — после чего за вами заедет Дьябло и отвезет вас на встречу с владельцами Колумбийского метро. На этом ваше участие в деле закончится, а колумбийцы вас спрячут так, что ни одна собака не нароет. На это они мастера…

— Но он же пристрелить нас хотел! Твой Чикито!

— Ерунда, я с ним сегодня говорил два раза. Сначала обрисовал ситуацию, рассказал, кто вы, как сюда попали, и убедил его, что это вышло случайно. Он пообещал перезвонить мне после того, как переговорит с кем нужно. Он перезвонил и сообщил, что наркобароны крайне заинтересовались происшедшим и готовы встретиться с «космитами» в любое время, а если у вас остались компоненты той смеси, которая вызвала перемещение, если осталось хоть что-нибудь, что можно подвергнуть анализу, то они будут просто счастливы.

— Понятно… хотят усовершенствовать межконтинентальный траффик, хотят превратить его в межпланетный. Во люди работают, учись, Ваня, как надо рынки сбыта расширять! Твой майонез в Третьем рейхе по сравнению с колумбийскими делами — бледная затея. Ай да колумбийцы… Ладно, Сика-Пука, грохнем твоего майора; надеюсь, что к тому моменту, когда тебе заломают руки за спину и потащат в расстрельный подвал, я буду уже в своем мире…

— Спасибо, мил человек, что не пожалел для меня доброго слова!

— Да всегда пожалуйста… что мне — слов, что ли, жалко? И вообще, жалеть и утаивать слова — это какая-то архиневиданная форма архижуткого жлобства…