Космофлот: Война и миры (СИ)

На этот раз к коварству лётного ложа Аренк был готов, и спокойно позволил охватить себя крест-накрест. Тундра снова ухнула вниз, мир опять накренился и завертелся, поворачиваясь, но толи пришелица теперь была осторожнее, то ли он уже обвыкся, но дыхание в этот раз не перехватывало.

— Вон в ту сторону, — указал Аренк рукой направление, чуть левее чёрного пика держи-ик! — когда мир рванул на встречу, выяснилось, что насчёт «обвыкся» он таки поспешил. — А как быстро твоя машина летает? — поинтересовался осторожно у хозяйки небес.

— Дважды быстрее звука, — откликнулась Аритайя.

— Ага, — откликнулся он, как мог спокойнее. Придётся взять волю в кулаки! Он сын вождя, как-никак! Он промеж старейшей и вождём уживается — уж к полётам в небесах как-нибудь приноровится!

Ширики-Шижи: Последний Завет предков

Раксла-Кслаим, Серая Тундра, пещеры Завета

Ширики-Шижи, конечно же, уступил старейшинам. Но это временно. С одной стороны — как не уступить? Старейшины излучали дружное осуждение его поведения, и это навязчивое чувство осуждения самого себя мешало упрямиться, заставляло усомниться и пересмотреть свои аргументы. А с другой стороны — выказывая своё неодобрение, он не ради старейшин старался, но ради всех остальных!

Вот, выделил он фиан для надзора за небом — по настоянию старейшин. Глаз требовалось много: у каждого наблюдателя был свой сектор неба, и сменяться они должны были часто. Плюс, в горах на водохранилище, на древнем шлюзе нужно было держать как минимум двоих взрослых мужчин. И тоже регулярно менять дежурных. А им приходилось карабкаться по узкой тайной тропе в ночной темноте под недобрыми взглядами космических звёзд. А утром фианам работать — скоро смена сезона, дел много и все важные. Долго ли племя сможет такое терпеть?

Вытерпели две ночи. Почти три. В третью ночь уже вовсю роптали. А с утра фиане вывалили недовольство на старейшин! А ведь он — вождь Ширики-Шижи — предупреждал! Ладно, одного звездочёта терпеть, но всем племенем на звёзды пялиться, презрев дурную примету — это никуда не годится! Под ропот толпы старейшины заявили, что отправляются в пещеры Завета, искать другое решение проблемы. Ширики-Шижи, как вождь, отправился вместе с ними. А то, как бы старики не удумали какого непотребства.

И вот они в зале Завета. Просторная пещера неестественной идеальной куполообразной формы, с мощными каменными рёбрами по окружности. Веками вулкан Охтырдыж и долина гейзеров трясут землю, но в пещерах Завета Предков даже пыль с потолка стряхнуть не могут! Дух перехватывает при мысли о том, что могли строить фиане, умеющие делать такие пещеры! Впрочем, они-то как раз и доигрались!

Первый старейшина часто моргал, тяжело дыша, повиснув всем телом на своём костыле. Второй старейшина ворчал сердито в том духе, что не те его годы, дескать, что бы прыгать по каменюкам аки молодая козочка. И посверкивал глазом на старейшую. Уна, отмахиваясь время от времени от лезущей в глаза седой пряди, что выбилась из причёски, расхаживала вдоль Стены Памяти, внимательно вглядываясь в древние письмена.

Древнее панно было выполнено из глины, толстым слоем налепленной на стены пещеры, раскрашено, украшено затейливой резьбой по краям, и несло священные письмена — оригинальный и полный текст Заветов, оставленных предками.

Уна уже убедилась, что оригинальный текст Завета заканчивается словами: «А в час, когда последняя бегущая звезда погаснет — конец времени». И всё — никаких рекомендаций. Но Уна упорно продолжала искать какую-то зацепку.

— Ну, что ты надеешься тут отыскать, бабушка? — Шижи устал, ему надоело всё: и упрямство стариков, и их дурацкая затея с организацией регулярного надзора за небом, и этот поход. Зря он потащился с этими упрямцами. Полёживал бы сейчас у себя в схроне, изредка покрикивая на расшалившихся детей. А когда бы старики вернулись из пещер, он бы со вздохом сочувствия объявил бы им: — «Я же говорил!»

Шижи сокрушённо вздохнул, и продолжил начатую мысль: — Ты же видишь, бабушка, тут ясно сказано, что с исчезновением бегущих звёзд наступает окончательный конец времени этого Завета.

— «Забывший Завет, усомнившийся в словах Завета — погибнет сам и погубит всех!» — в ответ Уна процитировала первый из Заветов.

— Да открой же глаза! — Шижи не стерпел, и вспылил: — Эти Заветы безнадёжно устарели и утратили всякий смысл! «Любые работы наэлектро установках выполняйте только при отсутствии питания!» У нас в Тундрах не водятся ни «наэлектро», ни «установки» не водятся! Может это где-то на юге они водились, да и то во времена, когда жила легендарная Тайга! Когда там «сосны» колосились! Почему же мы до сих пор должны ограничивать себя в еде перед работой?!

— А это?! — вождь возмущённо ткнул пальцем в древние строки. — «В шлюз проходите до конца, не задерживаясь в середине, дабы не замедлять погрузку» — в чём здесь смысл? Зачем бы тащиться большой толпой на водохранилище, и куда там дальше проходить-то, на шлюзах?!