Космофлот: Война и миры (СИ)

Таким вот образом, со вздохом сожаления приходится подытожить, что больше нет никакой дополнительной информации о невероятном повороте в судьбе сугубо, казалось бы, гражданского фермера Вацлава.

Аритайя: Сны и реальность

Система звезды «Звон-лопнувшей-струны» в созвездии «Хрустальной чаши»

— Тинь-дилинь-динь — мелодично и нежно-нежно прозвенели хрустальные друзы, подвешенные на ветку дерева шалух, когда Аритайя проходила мимо. Эту хрустальную друзу сюда подвесил её отец. Отец и этот дом ей построил. На самом краю Города у подножия Поющих Гор. Он капитан космического корабля, подолгу пропадает в дальних походах, вот, построил дом для дочери. А Аритайя разбила вокруг сад. Ну, как разбила — эти деревья шалух здесь ещё до строительства дома росли.

Дерево шалух знаменито своей цветущей шалупонью, и полезно своими листьями. Только не вздумайте сорвать лист! Шалух начнёт визжать на ультразвуке, а чувствительный сенсорик, окажись поблизости — вообще рухнет в обморок. Лучше всего собирать те листья, которые шалух само сбрасывает. Из них получается восхитительный чай! Глоток такого чая — словно привет старого друга.

А есть ещё способ: если обдать дерево шалух волной эмоций — всё равно каких, лишь бы сильных — оно тут же сбросит горсть листьев. Из таких листьев тоже варят чай, но этот чай получается совсем другой и ароматом, и послевкусием. Если то был привет старого друга, то это может запросто оказаться ворчанием любящей бабушки, или шалостью соседского ребёнка. На словах такое не объяснишь, тут попробовать надо.

— Тинь-дилинь-динь — пропела стоящая рядом на одной ноге птица кварах, явно передразнивая звон хрустальной друзы. Птицы кварах знамениты своими способностями передразнивать звуки. А эта конкретная кварах, очевидно, шалупонью с дерева шалух обожралась, вот и стоит тут, цветёт, словно клумба.

Зрелая шалупонь очень сочная и вкусная, жаль мелкая. А незрелая — покрыта мелкими-мелкими крючками-колючками, и цепляется, словно репей. Кварах — птицы не летающие, зато длинноногие, грациозные, красивые. Оперение у них изумрудное, с удивительным янтарным отливом, и различные оттенки с полутонами образуют по телу птицы затейливые узоры. Зрелую шалупонь птицы кварах очень любят, и пока ею лакомятся, сплошь облепятся колючками незрелой шалупони. А та незрелая шалупонь, что на птицу нацеплялась, потом — если её не стряхнуть — зацветает. Тогда птица кварах замирает надолго на месте, словно в изумлении от такого чуда, и стоит на одной ноге несколько суток, пока шалупонь на ней не отцветёт. А когда шалупонь отцветает, из самой серединки цветка подымается в воздух невесомая пушистая вертушинка. Стоит обвешенной цветами птице кварух шевельнуться резко — над ней поднимается облачко пушистых вертушинок шалупони шалух. Выглядит это удивительно красиво, особенно в сумерках, когда пушистые вертушинки шелупони мягко светятся.

Аритайя осторожно, что бы не вспугнуть усыпанную цветами грациозную птицу, поздоровалась с ней — вдруг да птица научится здороваться. Но птица ей не ответила. И тогда Аритайя сказала:

— А мне надо на рынок сходить, — и осторожно птицу обошла.

Огромный диск Праздного Мерцала выглядывал из-под горизонта, занимая пока лишь четверть неба. Потухший коричневый карлик светил не ярко, свет его дрожал, словно от костра, и переливался красками. Не звезда, а так — праздничный фонарь.

Если говорить совсем честно, на рынок Аритайи идти пока совсем нет нужды. Это просто повод прогуляться. Городской рынок — место, где всегда можно встретить старого друга или интересного незнакомца. Можно услышать новости и песни с далёких звёзд, что доносит сюда дальняя межзвёздная связь, или привозят редкие караваны.

— Аритайя! Услышь меня, Аритайя! — сказала ей в спину птица кварух голосом кого-то знакомого, — Ты же одарённый сенсорик, Аритайя, ты можешь. Фиане ведь умрут здесь…

* * *

Аритайя проснулась резко, рывком, с тревогой на сердце, и не сразу поняла, где находится. А находилась она в своей капсуле на борту космического корабля «Песнь-о-доме». В капсуле было темно и тихо. Не удивительно, что Аритайя не сразу сообразила, где находится! Только что ей снилось, будто она живёт на планете Поющих Гор, и вдруг такой резкий переход — наглухо задраенная капсула!

На фианских кораблях такого типа, как «Песнь-о-доме», индивидуальных жилых кают нет, только персональные капсулы в жилом отсеке — штабелем вдоль борта корабля. Такая капсула — как гроб, только для живых. И крышка, в отличие от гроба не сверху, а в изголовье. Открываешь крышку, и влезаешь в капсулу вперёд ногами. Если залезть наоборот — головой вперёд, то потом обратно не вылезешь: развернуться места не хватит, а ногами крышку не открыть.