Космофлот: Война и миры (СИ)

Наконец, по кораблю объявили готовность к гиперпрыжку. Вацлав успел поволноваться: корабль уходит в гиперпрыжок, а как же он, Вацлав? Про него, что, забыли? Эй, вы, там! Про особо важный пакет с приложенным к нему курьером забыли!

Но нет, не забыли. Просто выстрелили Вацлава уже в гиперпространстве. Полёт был незабываемым! Жаль, что не менее незабываемые неприятные ощущения не дали юноше толком насладиться зрелищем.

Весь свет галактики схлынул вперёд, по курсу — ожидаемый эффект приближения к световому барьеру. А затем вдруг оказалось, что вся привычная трёхмерная галактика — вот она — лежит плоской поверхностью — но не впереди, а внизу. А аппарат, несущий Вацлава, вроде как из этой плоскости выпрыгнул. Выпрыгнул в… никуда, и, вроде как перестал быть — во всяком случае, привычные органы чувств ничего не видели и не чувствовали. Даже собственного тела Вацлав не видел и не ощущал никак. Зато, кажется, появилось некое новое чувство, которое давала представление о происходящем…

Разобраться Вацлав не успел — его мутило, мыслить связно не получалось, но вдруг аппарат развернулся — плоскость вселенной ушла вниз и назад, а прямо по курсу оказалась странная конструкция. Она медленно вращалась, и форма её с изменением угла менялась невероятным образом: только что это была гигантская пирамида, составленная из кубов, и вот она чуть поворачивается, и превращается в… гигантский тор из шаров? Размер этой штуки определить на глаз тоже никак не получалось.

И вот эта конструкция вдруг разевает прямоугольную пасть прямо перед носом курьерского аппарата. Аппарат плавно вплыл внутрь, и на этом, наконец, жуть и муть кончились, и вновь установилась определённость: Вот он — Вацлав — руки-ноги на местах, вот бронестекло кокпита, а вокруг… космопорт! Закрытого типа!

Сквозь бронестекло кокпита Вацлав рассматривал внутренности огромного причального комплекса. Стройные ряды неизвестных ему космических аппаратов в стыковочных узлах: антрацитовый цвет обшивки, хищные обводы.

Тем временем аппарат Вацлава мягко приняли длинные и на вид хрупкие манипуляторы, и уверенно повели к свободному стыковочному узлу.

— Добро пожаловать на борт гиперпространственной крепости! — раздался в наушниках Вацлава строгий женский голос. — Дождитесь завершения стыковки! Стыковка завершена! Следуйте за синей полосой!

Константин и Виктор: Артеллерийская дуэль

На борту броненосца «Ярость отчаянных»

— Орудие к бою! — долгожданная команда. Корабли-дуэлянты засекли друг друга почти одновременно, рассыпали ложные цели, и обменялись ракетными залпами. Курсы взяты на сближение, дистанция быстро сокращается, а вместе с ней повышается вероятность обнаружения настоящего корабля среди ложных целей. «Семечек» уже пожгли немало: вон, барабанные автоматы молотят — весь корпус корабля дрожит. Вот-вот аналитики дадут целеуказание главному калибру! Константин провожает взглядом люльку с болванкой, и мысленно хвалит себя: автоматика работает заряжание чётко, но он — Константин — в ручном режиме отрабатывает почти так же! А в невесомости и быстрее бы смог!

— Ор-рудие тов! — докладывает Константин.

— Есть цель! — откликается Виктор.

— Работаем! — командует, наконец, старшина. Палуба рывком уходит из-под ног, и через мгновение возвращается, мягко хлопает по подошвам форменных ботинок.

— Беглым! По готовности!

— Затвор!

— Боекомплект сто!

— Ор-рудие! Тов!

— Огонь!

— Затвор!

— Огонь!

— Боекомплект сто!

И вдруг слаженная песнь рапортов орудийных расчётов сбилась:

— Не вижу цель!

— Наблюдатели! Вашу маму!

— Прекратить огонь! К маневру держаться! — перекрывает прочих внушительный бас старшины. Отработав намеченные цели, корабль уходит из-под ответного огня. Небо качнулось в прицелах, снизу выплыл край корабельного тяжёлого щита, прикрывая орудийную палубу от врага, и в самый последний момент Виктор вдруг орёт благим матом:

— Ска, цель, на…!

Но поздно: отметку от засветки вражеского корабля закрывает щит — тяжёлый, многослойный. Слой «холодного пота», слой «квантовой рубашки», слой несущей ячеистой конструкции, умеющей перераспределять механические напряжения и отводить высокие температуры. Снаружи щит ещё и кумулятивными ячейками увешен — боеголовки встречным выбросом плазмы сжигать.

В следующий момент наваливается перегрузка — корабль начал маневр уклонения. Вектор тяги, вначале ударив в ноги, ушёл вбок, и полом стала боковая перегородка. На мониторах систем целеуказания полыхали сполохи помех — ответный огонь жёг наши «семечки», рвались боеголовки, разряжались импульсные разрядники, расцветали вспышки плазмы, когда лазерный удар приходился в защитную газовую линзу.