Космофлот: Война и миры (СИ)

Гиперпространственная крепость была вершиной достижений человечества. И эпохальной великой стройкой в жизни трёх поколений подряд. Причиной обнищания широких масс, увеличения рабочего дня на всех населённых людьми планетах, и причиной для введения тяжёлых налогов. Долгие десятилетия всё человечество жило в условиях непрекращающегося трудового подвига. Началась эта эпопея в те годы, когда в сердцах был жив страх перед алиенами. Началась ударно и лихо. А вот заканчивали это тягомотное строительство уже другие люди — уставшие бояться, и почти свыкшиеся с угрозой нашествия. Тогда гиперпространственная крепость стала главной причиной недовольства широких масс. Хорошо, что крепость успели достроить до того, как чаша терпения переполнилась.

Достроили, и поспешили забыть, как кошмарный сон. Крепость успела стать символом народного недовольства и немощи правительств, и, возможно, именно поэтому её быстро списали в стратегический резерв.

— Да, были же люди! Не человеки, а Человечищи! — заявил голос контр-адмирала за спиной Вацлава. Вацлав сморгнул, и с недоверием глянул на Генриха Осиповича.

— Так точно! — утвердительно кивнул тот, и продолжил: — Это памятник отцам основателям проекта гиперпространственной крепости! Прямо перед тобой Ибн аль-Хаим — гений, перевернувший в человеческих умах представление о самом пространстве! До него пространство рассматривали, как свойство материи, способ её существования. Он же предложил рассматривать пространство как метасущность. Его потрясающая работа сделала возможным создание проекта гиперпространственной крепости.

— Араб?! — не сдержал удивления Вацлав.

— Так точно, — подтвердил контр-адмирал. — Что тут удивительного? В то время они были сильны в астрофизике. Вторая фигура — наш главный конструктор проекта, наш «Док» фон Браун! Оба — совершенно потрясающие Человечищи! Глыбы духа! Так точно! Таких человеков, увы, уже не делают!

— А знаешь ли ты, юноша, что аль-Хаим лично не раз высказывался против строительства крепости? Да! Не удивляйся! Так оно и было! Он предупреждал о том, что это строительство будет очень затратным и очень опасным!

— Его не послушали? — осипшим голосом поинтересовался Вацлав, глядя на памятник отцу.

— Послушали. Но тактические и стратегические возможности крепости невозможно переоценить! Это я тебе говорю! И дело даже не в тысячах готовых к бою «Вурдалаков», «Потрошителей» и «Жнецов смерти», что базируются здесь! Нет, не только! Ты только представь себе: ни один корабль не может прыгнуть в гипер без моего ведома, и ни один прыгнувший, что самое важное, не сможет вернуться назад целым и невредимым, если я ему не разрешу! Так точно! Физика обычного пространства тут не работает, понимаешь? Это означает что? Что они тут не смогут стрелять! А мы что? А мы сможем! И не стрелять, а ещё хуже! Ещё как можем!

Вацлав смотрел на разгорячившегося Генриха Осиповича во все глаза. Контр-адмирал сейчас был не похож сам на себя. Поначалу Вацлав даже испугался за старика, но потом понял: очевидно, сейчас Генрих Осипович продолжал некий давний, и давно проигранный спор.

— Наша крепость контролирует всё пространство восточного звёздного сектора! По плану таких крепостей должно было быть семь! И всё! Какой бы сокрушительной мощью не обладали алиены — всё! Эта крепость — точка в споре! Понимаешь?

— Но мы же не знаем возможностей алиенов, — вставил Вацлав, воспользовавшись паузой.

— И что?! — всплеснул руками контр-адмирал. — Гиперпространственная крепость — это новый уровень наших возможностей! Пойми! Какими бы ни были технологии алиенов, без таких вот крепостей мы на порядок слабее! Так что да! Да! Строительство в гиперпространстве очень опасно! Да! Ни дня не обходилось без аварий! Да, человеческие потери! Но цена всему этому — шанс выжить для человечества, как вида! Вот такая вот арифметика.

Контр-адмирал вздохнул, успокаиваясь, оправил мундир, и уже спокойно продолжил:

— Ибн аль-Хаим, когда узнал, что крепость всё же решено строить, сразу перевёлся на стройку простым полевым инженером! Учёный — простым полевым инженером! Лез на самые опасные участки! Зачастую сам вытаскивал людей из аварий! Почему? Потому что чувствовал свою личную ответственность за проект! Как-никак, это его выкладки сделали возможной эту опасную стройку — вот он и лез на передний край. Где ты сейчас найдёшь таких людей? И наш генеральный — туда же! Со стройки не вылезал! Дважды спасали в последний момент! Лишился руки! И продолжил работать! Человечища! Нет, не делают теперь таких человеков!

— Вы что же, знали обоих? — удивился Вацлав. — Это ж когда было!

— Давно, твоя правда, — вздохнул контр-адмирал, и провёл ладонью по лицу, словно стряхивая годы. — Я тогда салагой зелёным был. А они оба уже старики. Да. Но я ещё застал обоих.

— И что с ними стало?