Космологические коаны. Путешествие в самое сердце физической реальности

Но на эмоциональном уровне, на уровне сознания и даже духа, мы, вероятно, получили в наследство самое ценное — получили то, что делает каждого из нас ПОЧЕТНЫМ ГОСТЕМ этого мира. В конце концов, имеет ли значение то, о чем никто не осведомлен, то, чего никто не осознает либо так или иначе не ощущает? Мы оцениваем вещи, исходя главным образом из их воздействия на ощущения людей и других живых существ. Большинство неправедных действий плохи, поскольку они тем или иным образом являются причиной страданий, а добрые дела обычно считаются таковыми потому, что помогают людям ощущать свое благополучие. Но диапазон ощущений людей гораздо шире, они (ощущения) вовсе не делятся на положительные и отрицательные: ощущения — это суть того, что означает быть человеком. Если мы хотим точно описать свои ощущения, а не ограничиваться жалким набором определений вроде «радостные» и «неприятные», то нам требуются тысячи слов. В таких случаях мы (ради, пожалуй, всеобщей пользы) обращаемся за помощью к поэзии или к высокой прозе — только для того, чтобы попытаться выразить обуревающие нас ощущения и поделиться ими с другими.

Некоторые отвергают такие чувства, как романтическая любовь, благоговение, ностальгия… или даже боль и гнев, полагая их «всего лишь химическими процессами в мозгу», появившимися в результате эволюционного отбора. Конечно, это не так: ведь внутри стеклянной бутылки серотонин и дофамин никаких чувств не вызывают и вызывать не могут, а наши сложные чувства — сигналы внутри мозга, увязанные с его соответствующими структурами и процессами. Более того: даже если считать, что подобные ощущения появились в ходе эволюции, это ни в коей мере не обесценивает наши переживания или их значимость. Наоборот — что может быть более ценным, чем нечто, вырабатывавшееся из поколения в поколение миллионы и миллионы лет огромным числом организмов, живших на Земле? Размышляя о том, как создать устройства, которые обладали бы подобными чувствами, мы сразу заходим в тупик, не понимая даже, как к этой задаче подступиться.

Чувства неразрывно связаны с нашим телом и интеллектом. Все они, развивавшиеся вместе, являются результатом того, что можно представить себе как глобальный расчет или же растянувшийся во времени и пространстве грандиозный мыслительный процесс ОСВОБОЖДЕННОГО РАЗУМА.

Трудно вообразить что-то более ценное, более глубокое или более сложное.

48. Игра, которую долго скрывали (Эдо, Япония, 1629 год)

Когда ты входишь, Муненори и Сохо играют в го. Они не обращают на тебя внимания.

Ты наблюдаешь за ними — и тебе все больше и больше не по себе: ты понимаешь, что они нарушают правила. Или, в крайнем случае, играют вовсе не в го. Когда напряжение в комнате на какой-то момент ослабевает, ты спрашиваешь: «В какую игру вы играете?»

«Ты сам должен это понять», — отвечает Сохо. Тебе даже кажется, что ты увидел улыбку на лице Муненори, а это всегда сулит опасность.

Игра продолжается, причем на каждый следующий ход требуется больше времени, чем на предыдущий. Ты напряженно стараешься вникнуть в правила, но как раз тогда, когда ты думаешь, что во всем разобрался, очередной ход показывает, что это не так.

Наконец Сохо признает поражение: «У меня нет больше ходов». Муненори отвешивает поклон.

Через какое-то время Сохо говорит: «Я был бы не против когда-нибудь узнать правила, по которым ты играл».

Ты потрясен: «Так вы не знаете правил?»

Муненори оборачивается к тебе: «Никто заранее не знает правил.

Так уж устроен мир».

«И все же вы выиграли».

Муненори заключает: «Значит, так и должно быть, если вспомнить о чудовище в пещере и его инфернальном голубе».

Ты киваешь. Вы втроем усаживаетесь и, продолжив с того места, где остановились вчера, обсуждаете дальнейший план.

Когда вы вышли из комнаты, они договорились, что вообще ни о чем не будут уславливаться заранее.

Джон Уилер, рассказывающий о вымышленной салонной игре[158]

Спрашивая «Что в коробке?», мы привыкли считать, что ответ на этот вопрос существует не только прямо перед тем, как коробка будет открыта, но даже до того, как мы его задали. В коробке может лежать кусок угля или алмаз, но никакие наши благие пожелания не повлияют на то, что мы там увидим.