Космология ЭРОСА

Даже «вечная» страсть может оборваться, а луч Эроса может озарить второго или третьего человека. Но тот, который освещен им в конкретный момент, полностью выделен из всего прочего мира. По крайне мере, это справедливо в отношении античной любви и средневековой страсти. И это вовсе не означает, что это полностью отрицает какое-либо сравнение, что, например, любящий должен думать, что объект любви превосходнее всех прочих существ, а потому надо любить его и только его. Однако утверждение, что один становится привлекательным для другого в силу его общей красоты и благородства, — это несомненная ложь. Мы говорим, что данный человек лжет, так как он подменяет духовное состояние Эроса некой суммой оценочных знаний! Конечно, при этом могут быть тайные цели и спорные предлоги. Поклоняясь слову «Эрос» как рассудочному явлению, через оправдание Эроса как суммы неких «добродетелей», уничтожается подлинный Эрос. Подобно тому, как разговоры о христианской любви стали отправной точкой для рассуждения о подлинной любви и обожествлении, которое уравнивает всех и призывает возлюбить «ближнего своего», что обычно означает нищего! Платонический Эрос, который согласно Ницше «предшествовал христианству», пытается оттенить эмоциональное возбуждение эротического состояния через привязанность к разуму, согласно которому мы должны любить какие-то концептуальные химеры, заимствованные из школьного курса! Вряд ли необходимо добавлять, что эмоциональный «трепет» весьма схематичен, даже в части утверждения, где должен быть осуществлен Эрос.

ГЛАВА 3

ЭЛЕМЕНТАРНЫЙ ЭРОС

Природа Эроса как противопоставленная природе секса. Доказательство половой природы платоновского Эроса. Эротическое состояние, не являющееся ни инстинктом, ни удовлетворением. Сравнение эротического и вакхического опьянения. Почему Эрос называется «космогоническим»?

Если мы хотим повествовать о природе элементарного Эроса, о значении, которым он обладает в контексте реальности, об условиях его возникновения, то мы в первую очередь должны попытаться понять, что он являет собой на самом деле. И это можно будет сделать лишь через описание состояния, которое, следуя нашей концепции, будет элементарно-эротическим. Поскольку подобное обозначение может кого-то навести на мысль, а кому-то что-то подскажет, исходя из имеющегося опыта, то наши первые соображения будут заодно и первыми шагами в «эзотерическую» науку. В вопросах исследования души это нисколько не лучше, не хуже, чем обычное изучение эмпирических фактов. Мы ведь можем рассказывать о законах оптики слепому; но он благодаря нашему рассказу не станет ближе к пониманию синего цвета, даже если бы он никогда в жизни не слышал об оптике. Когда мы говорим о цветовой гамме, то мы изначально предполагаем у нашего слушателя способность видеть, когда мы говорим об Эросе, то предполагаем наличие элементарного эротического опыта. Если человек для определения качеств цвета использует методы противопоставления и сравнения, предлагая их зрячему человеку, мы используем аналогичную методу для определения качеств Эроса в отношении тех, кто уже переживал его воздействие. Но никакое сравнение и аналогии не смогут рассказать больше, чем просто сексуальное влечение.

Однако Эрос — это не сексуальное влечение, а половой инстинкт — вовсе не Эрос. Мы можем описать Эрос в его важных моментах, лишь отталкиваясь от сексуального влечения. Но для начала надо определить, в чем они схожи и почему их так часто путают друг с другом. Для начала настойчиво просим иметь в виду, что сейчас мы говорим о подлинном половом инстинкте, а не о «стремлении к размножению».