Космология ЭРОСА

Если мы будем должны одним словом охарактеризовать тот самый призрак, который по меньшей мере никогда не отсутствует в эротическом состоянии, то мы скажем: наслаждение. И если эротический импульс по аналогии с сексуальным инстинктом моментально проявляется, то это стремление к наслаждению. Надо сразу же оговориться, что то, что мы обычно подразумеваем под сладострастием, также проявляется в сексуальном порыве, а также в случае его удовлетворения. Действительно, это сложно описываемое чувство, которое трудно передать в деталях, но оно связано с интимными отношениями или процессами, их заменяющими, что в итоге вызывает желание думать о наслаждении. Однако уже само использование лексики может привести нас к выводу, что здесь мы наблюдаем смысловое сокращение, сужение смысла, так как сексуальное удовольствие оставалось фоном эротического наслаждения. Нет ничего зазорного в упоении победой (триумфом) или жестокостью, хотя по меньшей мере с формальной точки зрения все это не является разновидностью полового акта! Во всяком случае, едва ли может быть случайным совпадением, что сексуальное наслаждение задает тон для использования некоторых слов. Мы должны обнаружить, что в чувственном удовлетворении должно быть что-то от эротического состояния, и в итоге эти явления перепутались между собой. Однако для начала мы должны отметить принципиальные различия. Сексуальное поведение, несомненно, является животным инстинктом с целью неповторимой и преимущественно относительно недолгой контактной близости двух разнополых существ, в результате чего и достигается скачок наслаждения! Но это лишь означает, что инстинкт сам по себе не стремится к наслаждению! Это лишь добавление к желанию получить удовольствие, а также разным половым желаниям. Напротив, животное в нас (как, собственно, у животного) испытывает сладострастие, когда поддается сексуальному инстинкту. Но в состоянии интимного возбуждения стремление идет не к наслаждению, а к представителю противоположного пола, с которым есть желание объединиться! Напротив, Эрос — это не стремление, а совершенное состояние. Конечно, это не вынужденное состояние, исполненное «само по себе», а именно свершившееся удовольствие!

В данном случае мы находим убедительное обоснование, почему мы не могли использовать ни одно из ранее перечисленных значений слова «любовь», чтобы безошибочно отграничить от Эроса. Ни в коем случае ни с любящим, ни с любовным влечением мы не находим ничего похожего на стремление к наслаждению, не говоря уже о сладострастии. Даже самые близкие к этому понятию «любви» всегда подразумевают простые эмоциональные состояния, а в каждом чувстве есть некоторое устремление. С другой стороны, элементарный Эрос относится к тому состоянию, когда уже далеко позади оставлены все устремления, и, как

мы можем предположить, он относится к другим силам, которые обнаруживаются только в человеческом чувстве. Это так называемый «экстазис» античности, и не «экстазис» вообще, но сладострастно-блаженный восторг. Кроме этого, если мы будем сравнивать дефиниции, приведенные у Платона, с тем, что мы обсуждаем сейчас, то мы будет вынуждены признать, что он исказил эротическое состояние, подогнав его под состояние сексуальной необходимости. Его Эрос является «демоническим», он проявляется в стремлении и преследовании того, чтобы любовные отношения стали средством для достижения духовного совершенства. В итоге нам обещано, что нет большего счастья, чем обладание другим человеком. Однако как бы ни обстояли дела с духовным блаженством, оно является несомненным, у него нет удовлетворения, прямо пропорционального стремлению, которое ему предшествовало. Как, например, чувственное наслаждение в интимном акте также «удовлетворяет» предшествующий ему инстинкт объединения.