Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец" (СИ)

Жнец, стоя со стаканом в руке посреди зала, приискивал себе место, чтобы лучше видеть и слышать. Личность Ноя пустил в сознание полностью, при этом ресурсов на аналитику хватало с избытком. Два столика заняты. За ближним трое: Стрикленд и двое неизвестных. Дерек, как всегда, развязен и громогласен, а незнакомцы внимают. Старший (лет под сорок) высокомерно поджал губы; двадцатилетний мальчишка от чего-то в восторге - этот по виду типичный турист-экстремал, но откуда сейчас взяться на Терране туристу? За дальним угловым столом двое. Рыжий какой-то нищеброд и Маргарет Ван Хорн. Странное сочетание: оборвыш, вытянувший в проход ноги в казенных башмаках, и девица Ван Хорн - прямая, как палка. Он выставил на столешницу локоть, а у неё кисти на весу, чтоб не дай Боз стола не коснуться. Держался бы ты от неё подальше, дурашка, пронюхают братья Ван Хорны, так тебе наваляют за дурные манеры, своих не узнаешь. Между прочим, что-то Марго в бар зачастила. Вчера была, скучала в одиночестве за чашкой чаю битых два часа, я ещё удивился. И вечером заходила тоже, Эми так и сказал: Маргошка не смеялась, потому что уже ушла в бар к Испанцу. Зачем? Субчика этого поджидала? Ноя знала прекрасно, как и все Ван Хорны. Подсесть за их столик? Не выйдет, неудобно. Разве что спиной к ним, за соседний. Тихо разговаривают, всё равно ничего не расслышу. Так орёт этот Стрикленд!..

- Лаура! - вопил с председательского места Дерек Стрикленд, позвякивая десертным ножом по рюмке. - Не прячьтесь, мы вас видели! Спускайтесь, милочка! Руди страдает, у него к вам масса вопросов!

Жнец оглянулся. Увидел на верхней площадке лестницы фрагмент женской ножки в туфельке на высоченном каблуке. Хозяйская дочь. Не хочет спускаться? Высматривает кого-то? 'Лаура меня не интересует, знает она не больше отца, три года назад была сопливой девчонкой', - подумал Жнец и двинулся к свободному столику, чтоб оказаться поближе к странной парочке и подальше от Стрикленда. Того и с улицы прекрасно слышно.

- А, Ираклий! - взревел Стрикленд. - Иди к нам, у нас тут научная беседа. Я говорил вам, Густав, что этот вот прогорклый пьянчужка лучший моряк миль на сто на запад и на восток по побережью? Может даже, он лучший моряк на этой вонючей планете. В море, как у жены своей в койке. Вы не смотрите, что он хромой и левой рукой как паяц размахивает, это делу не мешает. О, Лаура! Ты пришла. Молодец, детка. Одри! Сделай-ка для мисс хозяйки двойной дайкири! И мне заодно.

- Вы несносны, Дерек, - сказала Лаура Дельгадо. Мельком глянула на Жнеца и снова Стрикленду: - Знаете ведь, что настоящий дайкири она сделать не может.

'Всё-таки спустилась', - подумал Жнец, садясь за стол по левую руку от Дерека Стрикленда так, чтобы видеть обоих незнакомцев, старого и молодого. 'Решилась. Кого-то искала и нашла в зале? По сторонам не глядит. Неужели сядет за один стол с Дереком? Она же его на дух не переносит, насколько я вчера успел заметить. Не факт. Для подробного анализа не хватает данных, Ной не разбирался в женщинах и не слишком переживал по этому поводу'.

- Она в курсе, что делать, когда я прошу дайкири, - говорил Дерек Стрикленд. - Подсаживайтесь ко мне, Лаура. Руди, стул даме!

'Руди - этот тот, молодой'.

- Не надо, - сказала Лаура, заметив, что парень собирается исполнить распоряжение. - Не слушайте его. Дерек вечно всеми помыкает. Здесь не съёмочная площадка, я сама выберу себе место. Чтоб наказать вас, Дерек, сяду здесь.

Она устроилась по правую руку от Жнеца, улыбнулась через стол Руди и спросила: 'Простите, я помешала. О чём вы говорили?' Жнец пил мелкими глотками свой скотч, слушал. Рудольф Штайнмайер - так звали парня, - краснея и сбиваясь на каждом втором слове, стал оправдываться, что тема разговора наверняка мало кому интересна, потому что ксенофольклор вообще специфическая область знаний, и если исключить аспекты, связанные с тягой обывателя к жареным фактам, собственно сам процесс накопления корпусов текстов...

- Руди, ты хочешь усыпить даму?! - вмешался Стрикленд. - Лаура, если вас интересует настоящий ксенофольклор, вам ко мне. Сотни историй, тысячи! Я насобирал тут целый ворох этих самых корпусов, то есть текстов. Вот хотя бы...

- Кха! Кхм! - откашлялся сосед Рудольфа, и, глядя с осуждением почему-то прямо в глаза Жнецу, сообщил, что он, Густав Эшенден, не для того прибыл на Террану, чтобы выслушивать байки. Он не ксенолингвист какой-нибудь, а океанолог, учёный, его интересуют факты, а не сказки всяких полуграмотных моряков и сценаристов дешёвых реалов. Говорил он бесцветно, тоном, не допускающим возражений, закончив спич, извлёк из жилетного кармана визитную карточку, бросил её на стол перед Жнецом и перенёс уничтожающий взгляд на Дерека Стрикленда. Жнец еле сдержал улыбку: смутить Дерека взглядом нечего и думать.

- Вот именно, факты, - изрёк тот, значительно кивая. - Послушайте, что я узнал от Слейтера, перед тем как того схрумали акуаны в прошлом сезоне.