Космос. Марс

— Надеюсь, доктор Пател не ошибается, — на лице командира появилась легкая отстраненная улыбка.

Повисла пауза.

— Принято видео — сообщение от вашей жены, сэр. Оно в личной папке. Можете просмотреть, когда будем в капсуле.

— Включи сейчас.

Молчанов вывел на экран видеоролик, и собирался оставить командира одного, но Стивенсон взмахом руки приказал остаться.

Жена передавала Стивенсону привет и рассказала об отличной погоде на родительской ферме. Отчим вывесил на доме большой американский флаг и флаг НАСА, чтобы каждый кто проезжал мимо, знал, что это дом командира корабля Прайм—1479. Мама сказала, что ее сын единственный на Земле кому можно было доверить миссию спасти марсиан от смерти. Затем к разговору подключились дочери. Они без энтузиазма рассказали об учебе, но, когда речь зашла о мамином подарке — щенке далматинца, девчонки расцвели от счастья. Собаке дали кличку Стар, от английского слова звезда. Дочери сказали, что соскучились по папе и ждут не дождутся его возвращения. Младшая дочь, семилетняя Эмили не выдержала и расплакалась.

Командир Стивенсон досмотрел ролик до конца, не выразив не единой эмоции.

— Это все, Андрей?

— Сэр, я хочу извиниться за то, что вам снова пришлось выслушивать претензии из-за меня.

— Ты про самый рекордный эфир, который ты прервал без объяснений?

Молчанов виновато кивнул.

— Бальтазар грозится подать многомиллиардный иск и перекрыть финансирование миссии.

— Я попрошу его этого не делать. Он мне друг.

— У такого, как Бальтазар не может быть друзей. Только бизнес — партнеры. Его интересует лишь рейтинг и деньги. А их приносит только исполнение обязательств, взятых тобой. Вспомни контракт.

— Такого со мной больше не повториться.

Теперь Молчанов знал это наверняка. Будто кто — то невидимым ножом отрезал ему все связующие с Землей нити. Отныне он полностью посвятит себя миссии, пойдет на любой риск, и, если потребуется заменит Блопа собственным телом. Накануне он признался Наке, что не хочет возвращаться на Землю.

— Ты прав, этого больше не повториться, — проговорил Стивенсон. — Ты больше не будешь вести эфиры.

— У вас нет власти запретить их. Они вас засудят.

Командир Стивенсон вытянулся и глубоко вздохнул.

— Я больше не позволю отвлекать членов экипажа всякой ерундой.

Стивенсон отлепил со стены подаренный женой диск с рок записями, поглядел в отражение обратной стороны. Свет играл на его лице всеми цветами радуги.

— Иногда приказы придумывают полные придурки и следовать им означает тоже стать придурком. Потом уже не будет выбора, и назад не повернуть. Ты становишься заложником этого приказа, разделяешь за него ответственность.

Молчанов кивнул.

— Лети в капсулу, я здесь кое — что закончу, — сказал Стивенсон.

— Я пообещал Наке протестировать еще раз нагрузки на реактор. Всего лишь подстраховка. Это займет не больше десяти минут.

— Тогда увидимся в капсуле, — сказал Стивенсон.

— Я так и не поблагодарил вас за то, что тогда вернулись за мной.

— Это моя работа — спасать ваши жизни.

— Тот ранец пробыл за бортом десять лет. Вы не могли знать, что хватит топлива на возвращение. Могли погибнуть вместе со мной.

Стивенсон пожал плечами. На этот раз у него на лице появились искренние эмоции, те, которые обычно появляются у человека, когда он смущен. Командир Стивенсон слишком часто стал похож на неживого робота. Он что — то скрывал, не только от Молчанова, жены и детей, но и себя самого. Это приносило ему физическую боль, изводило его тело, не давало спать. Состояние командира Стивенсона пугало Молчанова, пугало даже сильнее, чем страх перед гибелью в буре столетия. Потому что этот человек стал для Молчанова большим, чем просто командир или друг. Он спас его, и Молчанов хотел спасти его, потому что Скотт Стивенсон сейчас летел в бездну собственного сознания и сам он уже не мог выбраться оттуда.

— Спасибо вам, сэр.

Молчанов протянул ему руку. Стивенсон пожал в ответ.

Как же он слаб.

— Когда закончиться буря, мы можем поговорить с вами?

Стивенсон кивнул. Командир понимал, о чем спросил Молчанов. И кивок этот был равноценен хватке утопающего за спасательный круг.

— Увидимся в капсуле, сэр.

— Да.

Молчанов перемещался по кораблю с кислородным баллоном и фонарем. Освещение и вентиляцию полностью отключили. Иногда в теплом островке света мелькали какие — то образы. Молчанов останавливал луч света и выжидал, когда на него выпрыгнет космическое чудище, но этого не происходило. Визуальные галлюцинации в темноте — обычное явление, а тем более, когда человек устал и напуган.

В реакторном Молчанов проверил датчики и показания приборов контроля мощности. Все укладывалось в норму. Перед тем как покинуть модуль Молчанов остановился у иллюминатора. За бортом, как и всегда, пространство заполняла кромешная тьма. Где — то в этой тьме невидимые смертельно опасные солнечные частицы рвались к кораблю и были уже близко.

Они устоят. Точно устоят. В этом не было сомнений. Они слишком много преодолели, чтобы погибнуть в шаге от цели.