Космос на троих [СИ]

— А когда проснулся, вокруг уже вращалось с пяток планет… На одной случайно зародилась жизнь — из моих отходов и протоплазмы, и эта жизнь была агреморфна… Забавно… От скуки я заговорил с ними, а они принялись молиться мне и называть божеством… Несколько сотен тысяч кругов я наблюдал за ними. Потом создания изобрели вместилища для путешествия в вакууме и двинулись в космос. Всё повторялось, и на этом заканчивалось… Я утратил интерес и устроил им конец света. После, избранные отправились за мной.

Мы с Ригеном переглянулись с одинаково ошалевшими выражениями на лицах.

— Но… Опустим жизнеописание бетароидов, как вы их называете, и перейдём к делу. Обсудим…

— Обсуждать тут нечего, — отрезал капитан. — Я уже выразил свою позицию и совершенно уверен, что убивать нас тебе не выгодно. Хотя по-прежнему остаются невыясненными причины. На данный момент — единственное, что нас волнует…

Нас?.. Чёртов джамрану! А ты ничего не забыл? Меня вот много чего пугало и тревожило. До колик в животе!

— Причину я и хочу обсудить, — заметил Сэжар. — У вас имеется кое-что ценное… И, нет, это не Тиа, — упредил он реплику капитана по этому поводу. — Хотя, и она важна, но это… Необходимо даже не мне, а некоему субъекту гораздо могущественней и опасней меня в своём истинном величии. Я же заинтересован лишь в том, чтобы вещь не попала к нему в руки и вообще никому не досталась.

— Ясно, — констатировал Риген, — что бы это ни было, оно также крайне надобно тебе самому. Пупсиком не прикидывайся! Перед джамрану.

Ага, образчиком местного хитроумия и коварства.

— Конечно, — не моргнув глазом, согласился астроморф, — но затем, чтобы сразу это уничтожить.

— Зубы не заговаривай!

— С вами я честен…

— Обманщик! — кресло, где сидела Тиа, крутанулось вместе с ней, и чёрная дыра вперилась в белого гиганта. — И напрасно изворачиваешься. Капитана тебе не провести, Сэж, не то, что меня, когда-то… — голос её дрогнул.

— Разве, Тиа? Когда я тебя обманывал?

Астроморф снисходительно улыбнулся, поправил шпагу и положил ногу на ногу.

Девушка прерывисто всхлипнула и прошептала:

— Всегда.

— Я только скрыл истинные намерения…

Кого-то мне это напоминало!

— Всё, что я делал, Тиа, исключительно ради тебя… Ради нас!

— Заткнись! Я тебе не верю!

— А ты сбежала, — укоризненно изрёк Сэжар, — и бросила меня. Но оба раза безуспешно и сейчас прокололась на том же самом. Тиа! Ты сожрала планету. Твоим экс-астеронам мало подпитки?

Астроморф с усмешкой выудил из кармашка пакетик с жёлтым кристаллическим порошком, и подбросил его на ладони…

— Смотри, прелестница, что у меня есть.

Тиа шумно втянула носом воздух, нервно облизнула губы, и глаза её жадно заблестели.

— Убери это, Сэжар, — она с явным усилием отвернулась.

— Отчего же, дорогая? — астроморф, издевательски ухмыляясь, поднёс пакетик к носу и с наслаждением понюхал, прикрыв глаза. — Это как раз то, что тебе нужно. Кронций!

— Я завязала, — пробормотала чёрная дыра.

— Разве… Недавно ты ползала у меня в ногах, лишь бы вымолить щепотку.

Та-ак… Кажется, до меня дошло. Только чёрной дыры наркоманки и звездуна-наркодилера нам тут не хватало, для полного счастья. Я вопросительно посмотрела на Ригена.

— Капитан?

Да он и сам понял.

— Провоз наркотических веществ на моём корабле строго запрещён, — сурово заявил джамрану, а Черепашкин виновато хрюкнул и забился в угол.

Что? И ватар-наркоман? Куда я попала?! Наверное, и капитан со штурманом периодически травку покуривали втихаря. То-то у меня беспрерывные глюки… Наглоталась дыма во сне через вентиляцию, как пассивная курильщица…

Астроморф расхохотался, видать, тоже заранее обкурился.

— Кронций — не наркотик. По крайней мере, не для вас.

— А что он такое? — потребовал ответа Риген.

— Трудно объяснить… Вряд ли кронций или его аналог найдётся в этой вселенной. Скорее, это реактив, полученный из очищенного зевсиуса и…

— Лучше функционально.

Сэжар кивнул.

— Зевсиус в сочетании с прометиумом дают совсем молодым астроморфам, чтоб они безболезненно пробудились и светили ярче. Но злоупотреблять им не стоит. Частый приём вызывает привыкание и способствует чрезмерному увеличению звёздной массы.

— В нашей вселенной это называется наркотиком, — сообщил Риген.

А как же шоколадки?

— С этой точки зрения, — рассудил Сэжар, — возможно. В больших дозах и регулярно иногда приводит к деградации и разрушению звезды… В редких случаях. Астромофы исцеляются быстро.

— Невзначай перекусив планетой? — поддел его Риген.

— Грубо, — Сэжар поморщился, — но в качестве альтернативы сойдёт.

— Зачем, в таком случае, ты пичкаешь Тиа кронцием?

— Это не я начал, а всего лишь продлил неизбежное. Без кронция ей пока тяжело сохранять форму и массу… Видите ли, насыщенный кронций в чистом виде ускоряет эволюцию звезды… Любой астроморф проходит свой неизбежный путь и когда-нибудь умирает. Развитие каждого индивидуально. Кто-то становится супергигантом и взрывается сверхновой, кто-то превращается в нейтронную или протонную звезду, а то, и в чёрную или белую дыру. Тиа в своём роде уникальна. Она — блуждающая чёрная дыра. С некоторых пор.