Косплей Сергея Юркина. Айдол-ян ( книга четвёртая, часть третья)

– Это машина для звуковой агитации. – окидывая взглядом установку, говорит ЧжуВон. – Такие размещают возле границы и включают вещание на ту сторону. Новости нашей страны, мировые новости и музыку. К-поп. По разведданным, противника больше всего бесит музыка. Поэтому, её включают чаще. А сегодня на ту сторону будут транслировать твой концерт. Вечером, слышимость может достигать двадцати пяти километров.

– Справишься? – поворачивает ко мне голову он и шутит. – Считай, будет почти как заграничное турне.

С сомнением смотрю на громкоговорители. Что-то мне эта затея не нравится…

– Чего? – спрашивает мой собеседник, видимо, по выражение моего лица поняв, что эта новость меня не обрадовала.

– Что хорошо в том, что моими песнями будут бесить людей? – задаю вопрос я. – Я, вообще-то, рассчитываю от них на совершенно обратный эффект.

ЧжуВон смотрит на меня с непониманием.

– Это же… ты же помогаешь стране! – удивлённо восклицает он. – Ты должна гордиться, что твои песни будут вызывать у врагов головную боль!

– Сомнительный повод для гордости. – честно говорю я, то, что думаю. – А можно как-то отменить эту ерунду? Я имею в виду вещание на сопредельную территорию?

ЧжуВон недоумённо смотрит на меня. Кажется, думает, что я его как-то подкалываю, что ли?

– Ты что? – спрашивает он. – Это приказ высшего военного командования. Хочешь, чтобы по твоей просьбе его отменили?

– Почему бы и нет? – пожимаю я в ответ плечами. – Я плачу налоги, на которые существует это высшее командование. Почему бы ему взять и не прислушаться к человеку, который помогает ему заработать на хлеб насущный себе и своей семье? У нас как – армия для народа или, народ для армии? А?

Смотрю на собеседника. Собеседник, похоже, в ступоре от постановки вопроса.

– С ума сошла, чусан-пурида?! – наконец справившись с удивлением восклицает он. – Думаешь, школьница умней генерального штаба?

Я опять пожимаю плечами.

– У меня может оказаться сторонний свежий взгляд на старую проблему. – отвечаю я. – В бизнесе такое сплошь и рядом, когда для решения сложной ситуации приглашают человека со стороны. Подобное здесь тоже может сработать. Законы управления в организациях примерно одинаковы.

– Не вздумай сказать это вслух. – оглядев меня и видимо придя к мнению, что я говорю серьёзно, даёт мне указание ЧжуВон. – Приехала петь патриотические песни, а сама говоришь такие непатриотичные вещи. Подставишь и меня и себя. Ты – военнослужащая и должна выполнять приказы старших по званию. Забыла, как в уставе написано?

– Да помню я. – с лёгким пренебрежением говорю я. – Только пытки гражданского населения – это военные преступления, которые попадают под действия международного трибунала. Почему бы нашему военному руководству не подумать об этом?

– Какие ещё – пытки?

– Музыкой. Когда постоянно, днём и ночью играет одна и та же музыка, это пытка.

– Почему, постоянно? – удивляется ЧжуВон. – В десять часов вечера установки выключают. А включают, в девять часов утра. Никаких пыток.

– Мда? – отзываюсь я на это. – Даже так? Ну тогда ладно. Пусть играет. Я не против.

– Пфф! – с облегчением выдыхает ЧжуВон. – С тобой запросто можно сойти с ума. С серьёзным видом говоришь такие вещи, что просто волосы дыбом встают!

– Где именно – встают? – интересуюсь я у него. – На заднице? Или, в целом, по всему организму?

– Не нужно уходить от разговора. – требует ЧжуВон. – Я ещё не закончил с тобой говорить. У меня внезапно возникло ощущение пробелов в твоём мировоззрении. Ты вообще понимаешь, что такое – патриотизм?

Пфф… ну вот ещё пафосной беседы мне сейчас не хватало. Особенно, на такую тему…

– Это достаточно объёмное понятие, чтобы обсуждать его вот так внезапно, без подготовки. – пытаюсь я не углубляться в этот разговор, действительно не желая вести разговоры «за жизнь».

– Ты не знаешь, что это такое? – пристально смотрит на меня ЧжуВон. – Это из-за твоей амнезии?

– Нет. – отрицаю я. – Знаю. Просто не хочу сейчас об этом говорить.

– А когда ты захочешь? Когда тебя спросят, а ты не сможешь ответить?

– Любой может наболтать много всяких слов, объясняя, что такое патриотизм и в итоге окажется прав. Скажут – «просто у него мнение такое». Личное.

ЧжуВон с осуждением смотрит на меня.

– Глупости говоришь. У патриотизма есть чёткое определение. Слушай меня. – говорит он. – Я сейчас объясню, что это такое. Патриотизм, это верность и преданность к своей стране, и её народу. Гордость за неё и готовность пожертвовать своими интересами и собой, ради неё. Поняла?

– Доставлять неудобство жителям других стран, это тоже является патриотизмом? – интересуюсь я. – И в чём именно здесь гордость?

ЧжуВон задумывается над вопросом.

– Это показывает наше превосходство над ними. – подумав, объясняют мне. – Мы можем поступать так, как считаем нужным.

– Ага. – киваю я. – Итог. Насмотревшись нашего «превосходства», соседи склепали себе ядерную бомбу и готовы решить вопрос с музыкой радикально. Раз и навсегда.