Кости Авалона

Перед уходом Кэрью прилежно закопал черепа на том месте, где взял их. Затем, прежде чем попрощаться с нами, он обещал послать весточку в Уэлс, чтобы устроить мое свидание с пленницей — с надеждой, что я расспрошу ее об остальных частях тела, которые, возможно, еще откопают в ее саду.

— Я и сам знаю, как это выглядит, — ответил я, — и знаю, как посмотрят на это в суде, только это всего-навсего грязный подлог. Нел Борроу не закапывала там эти кости.

На сей раз благородное лицо Дадли выразило сомнение, и мне стало горько смотреть на него.

— Откуда ты это знаешь, Джон? Ты не можешь этого знать. И не ты ли рассказывал мне о доказательствах, представленных во время суда над ее матерью, которые свидетельствовали о том, что она удобряла свой огород, рассыпая землю с кладбищенских могил?

— В тех доказательствах столько же правды, сколько и во всей этой истории.

— Но ты ведь не знаешь, Джон. — Дадли отчаянно развел руками. — Так ведь? Да и что еще создала она своей некромантией, кроме зелья, которое вызывает «огонь святого Антония», отчего люди страдают мучительным бешенством?

— Это не так, — возразил я, закачав головой. — Порошок видений получают из грибка, который растет на злаках. Он не встречается здесь.

— И все-таки эта женщина делает порошок. Знаю, знаю… таким, как ты, он высвобождает сознание и придает ясности мысли. Но к концу дня ее мать болталась на висилице, как ведьма. И вместо того чтобы бросить это занятие, твоя… первая любовь избрала путь своей матери. Вот что они скажут — так скажет судья. И даже ты не можешь этого отрицать.

— Путь врачевания благороден.

Мы прошли еще немного и приблизились к вершине холма, откуда открывался вид на город и монастырь. Остановились возле одинокого тернового дерева, и я опустился на траву.

— Думаешь, Кэрью замешан в этом?

Дадли задумался, устраиваясь между корнями дерева.

— Грубоватая прямолинейность в характере Кэрью. Он будет поддерживать Файка, потому что тот представляет закон. Если Файк подтасовал улики против аббата… тогда были трудные времена, да и аббат все-таки был закоренелым папистом.

— Но ты-то сам веришь в его причастность?

— К заговору против аббата?

— Меня больше интересует случай Кейт Борроу.

— Кэрью не заговорщик. Он человек действия. Хотя, думаю, что предпочитает менять образ, когда это продиктовано стратегией. Он — солдат. Прагматик. Для него хороши все средства.

— Я даже знаю, откуда взялись те кости, — сказал я.

— Думаешь, они из тех оскверненных могил, о которых нам рассказывал Кэрью?

— Скорее, их дал Бенлоу, торговец костями. Я выясню это.

— Выбьешь из него правду?

— Потолкую с ним.

— Тогда я… — Дадли поднялся с земли, отряхивая одежду, — отправлюсь в Батли, разыщу женщину, которая родила двойню.

Утром он тщательно вычесал бороду, и его усы снова начинали вытягиваться и завиваться, словно в знак того, что здоровье возвращалось к нему.

— Могут возникнуть трудности, — предупредил я.

И рассказал о боязни Монгера, что та женщина, под давлением родственников, может отказаться подтвердить слова Мэтью Борроу.

— Мой дорогой Джон, — Дадли расчесал пальцами лоснящиеся волосы, — клянусь, еще не родилась та женщина, которая откажет Роберту Дадли.

Когда мы вернулись в трактир, на сердце у меня чуть полегчало. Дадли зашел в конюшню готовить лошадей и седла; я же сразу отправился на поиски Ковдрея — ведь это он первым указал мне на торговца костями.

Я нашел Ковдрея в пивном зале, где он занимался уборкой — широко раскрыв окна, оттирал рвоту с половых плит.

— Занимаетесь женской работой?

Ковдрей грубовато улыбнулся, вытирая руки о суконный передник. Я пододвинул к себе табурет и присел.

— Знавали времена и похуже?

— Некоторые требовали, чтобы я наливал им бесплатно, — ответил Ковдрей. — Такого я не припомню.

— Наливали?

Он оставил мой вопрос без ответа.

— В саду Нел Борроу нашли чьи-то кости, — сказал я.

— Что вы хотите от меня услышать, доктор Джон? Костей тут полно.

— Правда ли то, что говорят насчет осквернения могил?

Ковдрей сунул метлу в ведро.

— Раскопали могилу Большого Джейми Хокса. Сломали гроб. Кости разворошили.

— А старые могилы?

— Лет пятнадцать-двадцать тому.

— Косто… — Я не решался спросить. — Бенлоу…

— А… — Ковдрей нетерпеливо мотнул головой. — Кто знает? Может, ему опять понадобилось бедро святого Дунстана. Он продал их уже с сотню. Знаете, когда я первый раз рассказал вам о нем, наверно, я выразился яснее, только я…

— Знали меня недостаточно хорошо, чтобы назвать его мошенником?

— Примерно так, — ответил Ковдрей.

— У него рискованное занятие.

— Может быть.

— Вы, наверно, считаете его везунчиком, раз ему столько времени удается избежать ареста. В иных местах церковь не стала бы смотреть на подобные дела сквозь пальцы. Даже здесь, в такие-то времена…

— О, теперь он уважаемый торговец овчиной, доктор Джон.

— Однако все знают, что он хранит в подвале.

— Я так понимаю, вы хотите меня спросить, — ответил Ковдрей, — предпочитают ли некоторые господа, наделенные властью, делать вид, что не замечают определенные занятия мастера Бенлоу?

— Взамен на… некоторые услуги?

— Кое-кто так и думает.