Кости. Навье царство. Книга 2 (СИ)

-А ты не знала? – хмыкает Ганна. – Зачем на лево Кощеичи ходят? Ухаживают красиво, влюбляют в себя, забрасывают подарками и возносят на небеса? Чтобы потом сбросить с них, растоптать, как назойливого жука, надругаться над чувствами. Их тьма – тот еще прожорливый монстр. И питается она не ромашками и лютиками, не нежностью и добротой. Чтобы ее прокормить ты должна будешь страдать. И я предлагаю это, - кивает на бутылку. – Выпьем вместе. Если вернётся ко мне, никогда не получит вновь мои страдания. Будет с тобой… - молчит, смахивая одинокую слезинку с глаз, - не добьется желаемого. Да, пусть это будет долгая, изощренная месть, но возможно так удастся его проучить, а себя обезопасить? Показать, что не все происходит так, как ему хочется?

Звучит странно и… страшно. Не хочется ей верить, но в то же время я вспоминаю его с самого первого дня нашего знакомства: его феерическое появление в коридоре, возбужденного и злого. С кем он тогда был? С очередной давалкой? Вспоминаю его нападки в «Костях». Вспоминаю нашу «близость». Ведь не было как таковой. Он брал, нагло, сметая все преграды.

«Да не очень-то ты и сопротивлялась, - шепчет внутренний голос».

Потому что мастерски подлавливал. В гардеробной, в магазине, в кабинете своем… Он никогда не скрывал ни невесту, ни свои желания. Он никогда не говорил о любви.

«Потому что нет ее. Есть охотничий инстинкт… А драка? С другом, с почти что братом? Неужели на все готов пойти, чтобы завоевать? Показушное? Напускное все было?».

Лес шумит и воет ветер. Прикрываю глаза. То, что предлагает Ганна - жуткое, страшное решение. Не чувствовать, не любить… а если я уже люблю? Отгоняю последнее, как назойливую муху.

Летавица не подгоняет с ответом, ждет терпеливо.

-Ты первая выпьешь, - сама не верю, что говорю.

Она пожимает плечами, выливает чай из наших чашек, поровну делит зелье. Не думая ни секунды, выпивает свое. Морщится.

-Кислое, сил нет! – жалуется.

Тянусь к своей порции, кручу чашку в руках, всматриваясь в сиреневую жидкость, принюхиваюсь.

«Пахнет разнотравьем».

Смотрю на Ганну, не поплохеет ли ей часом.

-Да не яд это! – вздыхает она. – Меня на суд за покушение на человечку в Навьем отправят. А за убийство сам Кощей и казнит, а жизнь я люблю больше, чем его. Ну так что? Пьешь?

-Да. Не хочу быть Заряной, не хочу быть как мама. Хочу любить и быть любимой в ответ. Я же смогу полюбить кого-то другого?

-Сможешь.

Не давая больше себе времени подумать, опрокидываю варево махом, глотаю, закашлявшись.

-И правда – кислянита, - пищу в ответ.

Мы смеемся сквозь слёзы. Потом вновь пьем чай, едим блины и разговариваем о Навьем. Она, пожалуй, единственная, кроме Севы, кто рассказывает, как есть, без прикрас и утаек. Когда начинает темнеть, мы с ней прощаемся.

-Ну, - мнется у ступенек она, - не повезло нам с мужиком, как и ему, теперь, с нами. Считаю, заслуженно. Поделом. Будет знать, что ни Ягу, ни Летавицу обижать, без последствий нельзя.

У меня на душе все еще скребутся кошки, хотя по всему выходит, что права Ганна.

-Пока, - прощаюсь я. Странный день и странная встреча.

-Свидимся еще, - обещает она. – Уж я обязательно посмотрю на его лицо, когда ты щелкнешь Кирилла по носу. И когда ничего сделать не сможет, чтобы вернуть тебя.

Глава 16

Дверь в домик распахнулась с силой, словно кто с ноги открывал. От неожиданности я взвизгнула, рука сама собой потянулась, почти что хватая сковороду.

-Яда-а, - в отличии от наглого вторжения, голос гостя, вернее, гостьи, был осторожным и вкрадчивым. – Ты зде-есь.

Приложив руку к колотящемуся сердцу, вышла на встречу к Маше.

-Дома я, дома.

-О! – увидев меня, радостно хлопнула в ладоши Красовская, - там Севыч уже снасти все собрали, ждет нас. Пойдем?

-Снасти? – пробормотала я, набрасывая тонкий свитер. – Рыбачить будем, чтоль?

-Да-а, не знаю, - Машенька нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. – Вот я бы, конечно, пошла туда днем, когда жара. Говорят, там и пляжик небольшой есть. Можно было бы позагорать.

-Никак ты и купальник с собой прихватила, когда тебя из «Костей» тырили, - ехидство и плохо срываемое раздражение сочились в голосе.

Красовская насупилась.

-Да не помню я! Не помню, как сюда попала. Олежик меня на тропинке какой-то нашел. Спасибо, добрый человек, - она ойкнула, забавно прикрыв рот ладонью, прошептала, - или , не совсем человек, не бросил одну в этом кошмаре, - кивнула в сторону леса, затем вновь ойкнув, округлила глаза, - я не специально, Яда. Знаю, что у вас там энергетические потоки, связь ментальная и прочее. Не хотела обидеть.

Закатив глаза к потолку, прошмыгнула мимо неожиданной «подружки».

-Пойдем уже, - буркнула через плечо.

Сперва мы шли молча. Но, видимо для блогерши молчание было таким же наказанием, как для меня постоянная трескотня.

– Нет, ну я не могу не думать, - возмутилась она, проигнорировав мой очередной смешок, кивнула в сторону леса, - Что же это получается? У тебя есть сила, есть родовой дар, МАГИЯ, а владеть не получается?