Кости в стене

Время до звонка на обеденный перерыв тянулось целую вечность. Я сразу же отправился в туалет, рассудив, что холодное умывание поможет мне проснуться. Незачем Ханне и Джею знать, как мало я спал.

– Привет! – Голос Билли эхом отразился от кафельных стен и покрытого линолеумом пола.

Я застонал. Нужно было идти в столовую. Я даже не услышал, как Билли и Дэвид вошли.

– Не хочешь играть в команде – дело твоё, но незачем быть таким грубым. – Билли как бы случайно задел меня плечом, и я ударился о край раковины. Ну вот. Теперь останется синяк.

Вот тебе и не сжигать мосты…

В одной из кабинок что-то глухо зарычало.

Мистер Томас, уборщик с пулевыми ранениями, возник в паре метров от нас. В его залитых кровью глазах читался страх:

– Уходи-ка ты отсюда, сынок. Да поскорее.

Смутная чёрная фигура мелькнула вдоль белых стен и заслонила собой свет из окна, как Луна при солнечном затмении.

Один за другим включались краны с горячей водой. Зеркала начали запотевать, задрожали лампочки.

– Вот дерьмо! – завопил Дэвид, отступая от меня. – Это ты делаешь?

Лампочки задрожали сильнее, задребезжали зеркала. Что-то липкое и тошнотворное подступило к моему горлу и сжало его в кулак. Он не смог достать меня дома, но сможет достать здесь. Разумеется, школу защищали сигилы, но федералы перекрашивали их в лучшем случае раз в полгода, и то если нам везло и Бюро находило свободных людей.

Зеркала затрещали. Словно в замедленной съёмке я наблюдал, как по ним разбегаются трещины.

Не обращая внимания на Билли и Дэвида, мистер Томас вклинился между мной и раскалывающимся стеклом:

– Пригнись, сынок. Давай!

И я пригнулся. На самом деле я скорее нырнул под раковину, закрыв лицо и голову перебинтованными руками.

– Ты псих! – крикнул Дэвид, отступая к двери.

Наконец, не выдержав напряжения, зеркала лопнули. Более пугающего звука, ужасно напоминающего стон, я прежде не слышал.

Билли и Дэвид с воплями выбежали из туалета. Вокруг меня щедро сыпались осколки, раня и без того порезанные руки. Холодные призрачные пальцы сомкнулись на моей шее.

Я попытался закричать, но выдавил только сиплый стон.

– Держись… Подальше, – рычал голос.

Я сунул руку в карман джинсов и нащупал спасительную бутылочку со святой водой.

Невидимые пальцы на горле сжались сильнее. Пришлось собрать всю свою волю, чтобы не вцепиться в них и не попытаться оторвать от себя. Я вытащил бутылочку, силясь откупорить её большим пальцем, как в прошлый раз, но она выскользнула из моей ладони и упала на пол.

Свет тут же померк, и комната погрузилась в ледяную темноту. Тяжёлое дыхание призрака свистело над моим ухом, а ледяные тиски его пальцев всё крепче сдавливали горло. Я слышал, как сердце громко ухает где-то в затылке.

– Я не позволю так обращаться со своими учениками! – загремел мистер Томас. В его голосе слышались ярость и переживание за меня.

Хватка на моей шее ослабла, злобный дух повернулся к уборщику.

Лицо мистера Томаса побледнело, но он стоял на своём:

– Уходи отсюда, Алекс. Уходи сейчас же!

Я пятился к двери. Призраки же не могут убивать друг друга, верно? Они и так уже мертвы.

– Не следовало тебе вмешиваться, – проговорил злой дух и бросился на мистера Томаса.

Два призрака рвали друг друга, шипели, кричали и выли так, что, казалось, лопнут барабанные перепонки. Мистер Томас упал на пол:

– Уходи, сынок! Спасайся!

Тёмный дух неестественно широко разинул рот и вгрызся в призрачную плоть уборщика. Мистер Томас взвыл от боли, но поднял на меня умоляющие глаза:

– Беги.

И я побежал.

Я вывалился в коридор, туалетная дверь громко хлопнула позади меня. Нужно срочно увидеться с тётей Еленой, поговорить с Фрэнком, а главное – остановить эту чудовищную сущность, чтобы она больше никому не навредила.

* * *

Прижав пятки к металлическим ножкам стула, носками я постукивал по линолеуму. Следы на шее болели и кровоточили, а у меня с собой не было ничего, кроме влажных салфеток, чтобы хоть как-то унять боль и продезинфицировать раны. Я не мог уйти, я ждал. Ждал директора Харпера. Ждал папу. А вот что ждало меня?

Пока я ждал, директор в своём кабинете разговаривал с Билли и Дэвидом. И, судя по тому, что я слышал со своего места, им приходилось несладко. Если бы не собственные проблемы, я бы посмеялся над тем, как жалко звучали голоса этих двоих. Мы играли в одной команде, это правда, но никогда особо не нравились друг другу.

– Это был он. Я клянусь, – хныкал Дэвид. – Он разозлился и начал бить зеркала…

Вот врун! Я заёрзал на стуле. Невыносимо было сидеть и слушать этот бред, но я не собирался врываться в кабинет директора и создавать себе новые проблемы. Директор Харпер что-то сказал, и я не смог разобрать, что именно. Но по интонации понял – ничего хорошего.