Кости в стене

– Смотритель кладбища, Гарри Грейвз. После похорон твоей мамы мы с ним расстались не в лучших отношениях. Но никто больше него не знает о духах – об их приходах и уходах, – даже городские экстрасенсы.

* * *

Ханна вприпрыжку бежала по тротуару вдоль забора кладбища, в металлический узор которого искусно вплетались большие кованые сигилы. Здесь были как обычные защитные знаки, так и печати, призванные связать духов, чтобы те не могли покинуть пределов своего последнего пристанища. Над воротами висел одинокий ярко-фиолетовый Глаз Бога. Там же посетителей встречали две высокие газовые лампы, всегда заправленные и отбрасывающие мерцающий призрачный свет. На кладбища не разрешалось проводить электричество.

Мы остановились под Глазом, и тётя Елена прошептала молитву. Я же прикоснулся к маминому Назару, надеясь на удачу. И только Ханна, как ни в чём не бывало, продолжала подпрыгивать.

– Прекрати, пожалуйста, – сорвался я, раздражённый стуком её каблуков о каменный тротуар.

– Мне не нравится мистер Грейвз. Он жуткий. – Она плотнее запахнула куртку.

– Никакой он не жуткий. Просто старый. – Тётя Елена повела нас к домику смотрителя.

Ханна фыркнула:

– Он, наверное, старше динозавров и…

– Ханна, – перебила её тётя Елена, – ему восемьдесят лет.

– Ого! Да он и правда старый. – Брови Джейсона взметнулись вверх.

– Я всё ещё считаю, что он жуткий. – Ханна накрутила волосы на палец и сунула кончик пряди в рот.

– Он проводит очень много времени на воздухе, возможно, поэтому он такой морщинистый, – пояснила тётя Елена. – Он ухаживает за этим местом уже больше полувека.

Тётя Елена постучала в дверь домика, испещрённую множеством сложных знаков. Дверь распахнулась, и на пороге показался очень худой мужчина с обветренным лицом. Я мгновенно узнал его: это он тогда манил меня пальцем с кладбища. По спине поползли мурашки.

– Мистер Грейвз, – легонько кивнув, тётя Елена первой вошла в дом.

– Елена, – его голос скрипел, словно старая дверь. – Кто это с тобой? – спросил он, рассматривая нас сквозь заляпанные отпечатками пальцев очки.

Тётя Елена подтолкнула Ханну вперёд, сверля её взглядом, пока та не пожала протянутую руку смотрителя.

– Вы помните мою племянницу, Ханну?

– Конечно. – Пожелтевший ноготь старика царапнул ладошку Ханны, и та поспешно отступила, спрятавшись за мной и Джейсоном.

Джейсон тут же протянул руку:

– Джейсон Андерсон. Приятно познакомиться с вами, сэр! – Его губы растянулись в улыбке, означающей «не могу поверить, что прикасаюсь к нему».

– А этот молодой человек? – проскрипел мистер Грейвз, заглядывая мне в глаза.

– Алекс… – Я проглотил сгусток слизи, застрявший поперёк горла. – Алекс Ленард. – Ханна была права: мистер Грейвз наводил жути.

– Ах, да. – Почти слепые голубые глаза смотрителя заблестели. – Да. Я очень сожалею о твоей матушке. – Слюна брызнула между его зубов прямо мне на щёку и капнула на выцветшую футболку с эмблемой духобола. – С тех пор, как она умерла, весь двор из-за тебя ходуном ходит.

– Двор? – выпалил я.

– Кладбище, мальчик. Оно разговаривает со мной. Они разговаривают со мной. – Он оглядел царапины на моих руках и шее и неодобрительно причмокнул. – Я и без экстрасенсов и охотников знаю, что происходит с мёртвыми, – фыркнул он, не сводя с меня глаз. – Кто-то недоволен тобой, мальчик. Очень недоволен.

– Верно. – Елена шагнула вперёд. – Поэтому мы здесь. Нам нужна ваша помощь, мистер Грейвз.

– Опять? – Его глаза впились в неё, но Елена не отступила и выдержала взгляд. Наконец, мистер Грейвз обошёл свой металлический стол и уселся в потрёпанное кресло, сложив руки пирамидкой. – Что ж, тогда поведайте мне, чего не знают духи.

И Елена поведала: о маме и об аварии, о моих способностях, о доме, который мы обследовали, и о том, что я увидел и услышал в нём, о пропавшем ключе и, наконец, о нападениях призрака. Я испытывал глубокое чувство благодарности к тёте за то, что мне не приходится рассказывать всё самому.

Мистер Грейвз откинулся в кресле и, прикрыв глаза, слушал. Когда тётя Елена замолчала, он так и не пошевелился. Я мог бы поклясться, что он умер прямо у нас на глазах, сидя в своём потрескавшемся кожаном кресле.

Джейсон наклонился ко мне и прошептал:

– Как думаешь, он ещё живой?

Я пожал плечами и постарался не рассмеяться, совершенно позабыв о своей обиде на Джейсона:

– Меня тревожит тот же вопрос.

Тётя Елена нахмурилась, а мистер Грейвз открыл глаза:

– Я пока не умер. Я размышляю.

Мистер Грейвз порылся в столе, достал помятую фляжку и сделал большой глоток:

– Думаю, я знаю, с кем вы столкнулись… Но двор ничего об этом не расскажет. Всё случилось слишком давно. Я был молод, но помню те события так же ясно, как если бы это случилось вчера.

Он оглядел нас холодным взглядом: