Костяные часы

Она вздыхает и просит Уналак:

– Можно мне чаю? С молоком, только без сахара.

– Хорология? – переспрашивает Холли на кухне. – Это же как-то связано с часами…

– Когда Си Ло основал Хорологическое сообщество, – говорю я, – слово «хорология» действительно означало «изучение способов измерения времени». А наше сообщество представляло собой нечто вроде группы взаимопомощи. В шестидесятые годы семнадцатого века наш основатель был лондонским хирургом – о нем, кстати, упоминается в дневниках Пипса. Так вот, Си Ло приобрел дом в Гринвиче, который стали использовать как штаб-квартиру, хранилище и своего рода доску объявлений, чтобы не терять связи друг с другом при смене ипостасей и воплощений.

– А в тысяча девятьсот тридцать девятом, опасаясь вторжения немецких войск, – добавляет Уналак, – мы перебрались в дом сто девятнадцать «А», где вы побывали сегодня утром.

– Значит, хорология – это своеобразный клуб атемпоралов?

– Да, в некотором роде, – говорит Уналак. – Однако у хорологии есть и более радикальное предназначение.

– Мы уничтожаем Пожирателей, – заявляет Осима, – хищных атемпоралов, таких как анахореты, которые питаются душами невинных людей с высоким психозотерическим потенциалом, обеспечивая тем самым собственное бессмертие. Ну, Маринус вам об этом уже рассказывала.

– Но прежде мы даем им возможность исправиться, – говорит Уналак.

– Вот только они почему-то не желают, – добавляет Осима. – Приходится заставлять их силой. С необратимыми последствиями.

– В сущности, они – серийные убийцы, – поясняю я. – Они убивают и детей, вот как Джеко, и подростков. Одного за другим. Безостановочно. Они – как наркоманы, а их наркотик – суррогатное бессмертие.

– А Хьюго Лэм тоже серийный убийца? – спрашивает Холли.

– Да. После того как вы с ним расстались в Швейцарии, он отыскал одиннадцать жертв.

Холли крутит на пальце обручальное кольцо:

– А Джеко был одним из вас?

– Си Ло был основателем хорологии, – говорит Осима. – Си Ло привел меня к Глубинному Течению, к психозотерике. Для нас он воистину незаменим.

Холли задумывается о брате, с которым провела всего восемь рождественских праздников.

– И сколько же вас? – спрашивает она.

– Семь – это точно. Может быть, восемь. И очень хочется верить, что будет девять.

Холли недоуменно морщит лоб:

– Значит, это… не слишком масштабная Война?

Я вспоминаю жену Оскара Гомеса.

– А для семьи Сайкс исчезновение Джеко тоже было не слишком масштабным событием? Да, восемь – это мало. Когда мы вас обезопасили, нас было десять. Но у нас обширные связи. У нас есть союзники и друзья.

– И сколько всего этих Хищников?

– Неизвестно, – говорит Уналак. – Наверное, сотни.

– Но как только мы выходим на след одного… – Осима выдерживает многозначительную паузу, – то их сразу становится одним меньше.

– Однако анахореты упорствуют, – говорю я. – Они наши извечные враги. Можем ли мы удержать от анимацида всех Пожирателей душ на свете? Разумеется, нет. Мы спасаем тех, кого можем, и каждое спасение – наша победа.

В цветочных ящиках за окном воркуют и милуются голуби.

– Что ж, допустим, я вам верю, – вздыхает Холли. – Но я-то им зачем? Почему эти анахореты – господи, как у меня только язык поворачивается такое говорить, – почему они хотят меня убить? И что я для вас? – Она окидывает всех взором. – Что я значу для вашей Войны?

Осима и Уналак смотрят на меня.

– Сорок один год назад вы дали слово некой Эстер Литтл, которая ловила рыбу на шатком деревянном причале у берега Темзы, – напоминаю я.

Холли удивленно распахивает глаза:

– Откуда вы это знаете?

– Эстер рассказала мне об этой встрече. Той же ночью, в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году.

– Вы были в Грейвзенде? В ту субботу, когда исчез Джеко?

– Моя душа была в голове Джеко, который спокойно лежал в своей кровати в «Капитане Марло». И душа Эстер Литтл там была, и душа Холокаи. Ну и, разумеется, душа Си Ло. Мы спрятались в Джеко, как четыре древних грека в брюхо троянского коня. Мисс Константен открыла апертуру в спальне Джеко и увела его по Пути Камней в Часовню Мрака.

– Которую построил Слепой Катар? – сухо спрашивает Холли.

– Да, которую построил Слепой Катар. – (Отлично, она нам все-таки поверила.) – Джеко был нашей наживкой. Мы разозлили Константен, обезопасив вас от ее посягательств, и она не устояла перед искушением соблазнить и похитить младшего брата спасенной нами девочки. Наш план сработал, и хорологи впервые получили доступ к древнейшему, ненасытнейшему и лучше всего охраняемому психозотерическому декантеру. Но пока мы соображали, как его уничтожить, Слепой Катар пробудился. Он призвал на помощь всех анахоретов и… Видите ли, психозотерический ближний бой очень сложно описать словами…

– Представьте себе теннисную пушку, заряженную не мячиками, а ручными гранатами, – подсказывает Осима, – которая стреляет внутри грузового контейнера на борту корабля в десятибалльный шторм.

– Самый черный день в истории хорологии, – вздыхаю я.

– Мы убили пятерых анахоретов, – говорит Осима. – А они убили Си Ло и Холокаи. Совсем убили.

– Они не возродились? – спрашивает Холли.