Костоправ. Исцеляющие практики волхвов

Электроды из тубуса забрали, а сам он так и остался лежать во дворе. Спустя какое-то время на втором жилом этаже дома случился пожар. Большую часть книг и некоторые вещи, которые успели выбросить через окна прямо на снег, удалось спасти, остальное сгорело. Под конец в кладовой рванула емкость с горючим или ещё с чем-то, и взрывом разворотило весь угол каменной кладки. Так совпало, что наутро после пожара в Ранадор заехал Рома со знакомыми собровцами. Перед ними предстала картина, которую они больше привыкли видеть в горячих точках. Каменный остов сгоревшего этажа дома, вывороченный взрывом угол, разбросанные на снегу остатки бумаг и обгоревших книг. А рядом во дворе — тубус «Стрелы». Когда собровцы увидели всё это, вмиг обратились в слух и зрение, привычно разделившись на пары, как при «зачистке», а руки инстинктивно потянулись к автоматам, чтобы снять оружие с предохранителей. Именно в этот напряжённый момент и застал их хозяин, выходя из уцелевшего нижнего этажа с бетонным потолком и метровыми каменными стенами. Опытным взглядом спецназовца он сразу оценил обстановку и понял ход мыслей своих гостей.

— Мужики, спокойно, у нас порядок, просто был пожар, уберите автоматы, — успокоил их Мамаев.

Я представил, какие мысли промелькнули у Ромы и его друзей, когда они увидели тубус от ПЗРК и развороченный сгоревший дом. Тут у кого угодно рука к предохранителю потянется.

— Погоди, Олег, — заинтересовался я, — а почему вообще случился пожар?

— Как тебе сказать, — неожиданно замялся волхв, — в общем, Галя тебе лучше расскажет, — он допил свой чай и поспешил к Сабиру, занятому кладкой печи. А я обратился со своим вопросом к Гале.

— Олег всегда предупреждает приезжающих, чтобы, находясь в «Ранадоре», были осторожнее со своими желаниями, — начала супруга волхва, продолжая заниматься хозяйственными делами.

— Да, помню, он рассказывал, как один из посетителей стал ругать свой старый джип, что он ему надоел, а когда вернулся во Владивосток, джип неожиданно сгорел, и ему пришлось покупать новый, — кивнул я. — Да я сам здесь тоже в прошлый раз кое-что загадал, и, в общем-то, всё довольно быстро исполнилось!

— Дело в том, что исполняются все желания, даже отрицательные. Не все ведь умеют управлять своими эмоциями, особенно мы, женщины... Мне давно очень хотелось, чтобы мы, наконец, построили новый дом, — деревянный, тёплый. Разговоры шли не один год, а времени всё не находилось, — продолжала Галя. — В общем, разозлилась я в тот вечер не на шутку, кричать стала, что мне уже надоело слушать обещания про новый дом, что в холодной каменной казарме жить надоело. В общем, выплеснула свои эмоции, дверью хлопнула, и спать пошла. А дом возьми и сгори в эту же ночь, как тот джип у мужика. Да ещё и взрывом весь угол разворотило, теперь хочешь, не хочешь, а отстраивать надо!

— Да, Галя, — согласился я, — женщина от природы, как продолжательница рода и хранительница очага, наделена очень большой силой, только в большинстве случаев она об этом не знает, и потому не управляет этой энергией сознательно. Я вот дочери своей всегда об этом говорю. Стоит ей только разозлиться, — любая техника из строя выходит, — горит, ломается. Я представляю, какой эффект сердитой женщины здесь, в Ранадоре!

— Да уж, когда я разозлилась, что дети вместе с пациентами всякие глупые сериалы по вечерам смотрят, то сгорели друг за другом два «видика», а потом и генератор, — поделилась Галя. — Но это ещё что, когда людей в прошлую зиму столько приезжало, что сил уже не было, я и обронила в сердцах: хоть бы снег сильный пошёл, чтобы все дороги засыпало... На следующее утро едва из дома смогли выйти, — снег до полутора метров выпал, теплицы под тяжестью сугробов поломало, еле собаку откопали, на его будку навес рухнул. А снег всё шёл и шёл, такой сильный, что ни гусеничный трактор, ни армейский «Урал» не могли пробиться до трассы.