Костры из лаванды и лжи

В понедельник она списалась с Клэр, со стыдом вспомнив, что со времени приезда они так толком и не пообщались. Но француженка оказалась занята и предложила встретиться в другой раз. Моник тоже не могла составить ей компанию, так как работала, но Женю не удручало одиночество. Напротив, она наслаждалась каждой минутой тишины и уединения после стольких лет, проведённых на кухне у дяди, который, кажется, никогда не слышал о концепции личного пространства.

Следующим вечером Женя собралась подышать свежим воздухом перед сном и традиционно послушать песни цикад. На закате они трещали так отчаянно, словно завтра намечался конец света, а у них ещё не весь репертуар отработан. Чтобы не пересечься ни с кем из постояльцев отеля, она сразу же быстрым шагом углубилась в рощу боярышника, куда гости обычно не заходили.

Звонок Макса стал полной неожиданностью, Женя за несколько мгновений успела перебрать в голове все самые жуткие и криминальные события, которые могли вынудить Максима позвонить так поздно. С учётом разницы в три часа время в Самаре уже перевалило за полночь.

– Он снова требовал твой номер телефона, – с ходу доложил Макс.

– Ну а ты что? – Она брела по узкой тропинке, а прежнее наслаждение красотой окружающей природы растаяло в последних лучах заката.

– Жень, если б я дал твой номер – ведьмак бы тебя уже достал.

– Светлый маг, – машинально поправила она.

– Ага. Такой светлый, что прямо глаза слепит. И не только у меня. Лизка походу солнечный удар словила. Через день ходит к твоему ведьмаку «озаряться».

– Чего? Макс, я не поняла.

– Гадает он ей, чакры чистит, мантры поёт.

– Как поёт?! – Женя даже с шага сбилась. – Он никогда их не пел. То есть дядя Костя, конечно, мантры знает, но чтоб вслух петь для кого-то…

– Да это ж я так. Утрирую. Но, блин, бесит невероятно! У меня теперь мотанки всяких васильков в каждом углу квартиры развешаны, прикинь?

– Обереги…

– Да пофигу. Беси-и-ит! Завтра, наверное, подкову припрёт и над дверью повесит. Стакан воды просто так выпить нельзя, надо ж зарядить сначала положительными потоками, наговор зачитать!

Женя прислонилась к шершавому стволу спиной и смиренно выполняла роль жилетки, в которую изливали душу.

«Никогда не унывающий Макс жалуется мне. Мне! Обычно всё наоборот было! Видимо, сильно его припекло».

Слова друга лились и лились из трубки беспрерывным потоком.

– Чувствую, скоро дойдёт до того, что я мясо стану за шторой есть, лишь бы Лизка не увидела и не зачесала мне про застои ведьмачьей лабуды в каких-то там каналах…

Хруст ветки оказался таким внезапным, что Женя вздрогнула.

– Макс, погоди, – шёпотом прервала она его. – Кажется, тут кто-то есть.

Женя огляделась, пытаясь определить источник неясных шорохов. За разговором она и не заметила, что снова добрела до старых захоронений. Во́рона на дереве сегодня не было, а может, и был, в сгустившихся сумерках не разобрать, зато неподалёку кто-то отчётливо шуршал кустами и хрустел ветками. И от этих звуков мурашки поползли по коже. Женя вжалась в ствол боярышника и замерла. Цикады уже смолкли, оставляя ночь другим обитателям, и не факт, что дружелюбным, мало ли. От этой мысли стало не по себе.

– А ты где? – тоже понизив голос, спросил друг.

– На старом кладбище, – с тихим вздохом призналась Женя и зябко передёрнула плечами. Кряжистые деревья зловеще нависали над головой тяжёлыми кронами, сквозь которые мрачнело ночное небо.

– Ты же сказала, что гуляешь.

– Я случайно. Тут кто-то шуршит, – она пристально вглядывалась в темноту. – Макс, мне страшно.

– Да енот, наверное, какой-нибудь. Или белка.

– Думаешь? Еноты вроде тут не водятся.

– Просто топай в отель, и всё норм будет.

– Макс, я не могу. Я боюсь. – Она судорожно нащупала пуговицу на блузке и вцепилась в неё, но страх с каждой секундой лишь усиливался. – А если… Оно же меня не видит, пока я не двигаюсь, да?

– Жень, соберись. Это мелкий пушистый енот.

У самой земли, рядом с каменным крестом Женя различила движение какой-то тени. Старая стена, что тянулась вдоль кладбища, надёжно скрывала кого-то от света луны и не позволяла рассмотреть лучше. Но было ясно одно: «Оно явно крупнее енота».

Тень вдруг стала вытягиваться ввысь, словно до того прятала нижнюю часть… в могиле?

Женя даже дышать перестала, наблюдая, как поднимается высокий силуэт, больше похожий на человеческий.

Макс продолжал успокаивать:

– Просто милый славный зверёк. Бежит по своим делам, ему и дела до тебя нет. Это…

– Зомби… – прошептала Женя вмиг пересохшими губами. Сердце бешено стучало, а в голове не было ни единой полезной мысли.

«Что делать? Стоять? Бежать? Лезть на дерево, обдирая руки в кровь об шипы? Искать осиновый кол? Нет, это против вампиров…»