Косые тени далекой земли

Однако в этот раз, едва выйдя на улицу, она передумала и пошла к площади Санта-Ана – то есть в сторону, противоположную Каналехас.

С того дня, когда был убит Хулиан Ибаррагарре, ходить в университет стало ей почему-то в тягость. Чтобы выйти на площадь Каналехас, хочешь не хочешь, но надо было пройти мимо места, где случилось убийство. Ей становилось тошно, даже когда она шла по тротуару на противоположной стороне улицы, А после того как в двух шагах от места преступления ее сфотографировал Понсе, она еще больше укрепилась в своем желании держаться оттуда подальше.

Риэ вышла к площади Санта-Ана и заглянула в кафе, в котором на днях была вместе со следователем Барбонтином. Она решила посидеть здесь, немного развеяться, а потом пойти к станции «Соль» другой дорогой.

Присев у барной стойки, она заказала кафе кон лече.[27]

У нее была еще одна причина для расстройства.

После убийства Ибаррагирре однокурсники почему-то стали ее сторониться. Не то чтобы у нее были там близкие друзья, но все студенты-иностранцы, с которыми она раньше вместе ходила в кафе и рестораны, стали под разными предлогами избегать ее.

Ей казалось, что они держат дистанцию, так как откуда-то узнали всю правду об убийстве. Быть может, все это было лишь плодом ее воображения, но другого объяснения ей в голову не приходило.

В группе иностранных студентов немало было и японцев. Они в основном были моложе ее и всегда держались несколько обособленно от других студентов. Риэ так и не привыкла к разнице в возрасте, а также к их замкнутости, и отношения с ними обычно ограничивались простым приветствием. Теперь сближаться с ними ей тем более не хотелось.

Убийство Ибаррагирре сильно повлияло на ее жизнь, и внешне и внутренне. К двум замкам на двери в квартиру она прибавила третий – из осторожности. Не раз и не два, идя по улице, она вдруг застывала на месте – ей казалось, что она снова видит того мужчину в черном плаще.

Чуть подальше, у барной же стойки, сидел человек в кожаной охотничьей кепке и пил пиво. Он оторвался от газеты и искоса разглядывал Риэ.

Вначале она решила не обращать на него внимания, однако вскоре его взгляд стал назойливым, и Риэ осуждающе посмотрела на него.

Тот заморгал и протянул ей газету.

– Эта женщина тут, на фотографии, это не вы случайно?

У нее перехватило дыхание.

В правом верхнем углу газеты была напечатана ее фотография.

Она торопливо перевела глаза на название газеты: «Ла Милития». Газета того самого пройдохи журналиста.

– Дайте мне посмотреть, – сказала Риэ и почти вырвала у него газету из рук.

В глазах заплясал отпечатанный крупным шрифтом заголовок:

«ГАЛ орудует снова?»

Затем шел текст:

«Из заслуживающих доверия источников поступила информация, что Хулиан Ибаррагирре – жертва убийства, произошедшего на днях на улице Принсипе, – был террористом группировки ЭТА. По сообщению свидетелей убийства, перед смертью Ибаррагирре произнес слово „ГАЛ", и поэтому можно с уверенностью предположить, что он был приговорен к смерти и убит именно этой преступной организацией.

ГАЛ на некоторое время прекратила свои акции – после того, как выявился факт, что руководил ею заместитель начальника полиции города Бильбао – Амед. Однако все указывает на то, что она возобновила свою деятельность, начав с убийства Ибаррагирре.

Известно, что в момент убийства на месте преступления присутствовала подданная Японии, студентка Мадридского университета, которая и слышала его последние слова. Есть также сведения, что она видела лицо убийцы.

Нашей газете через сверхсекретный источник удалось получить ее фотографию, которую мы и публикуем здесь, однако в целях безопасности девушки не раскрываем ее данных – имени, фамилии и места жительства».