Кот, который читал справа налево

– Но так ли богат Тейт, как полагают люди? Дэвид намекал, что его дизайнерские счета были не оплачены. А когда мы обсуждали, можно ли будет опубликовать Тейтов дом, Дэвид сказал, что, пожалуй, сумел бы убедить Тейта; это звучало так, словно у Дэвида было что-то вроде рычага, который он мог пустить в ход. И Тейт в самом деле согласился с полнейшей готовностью. Почему? Потому что действительно сломался и склонен был не противоречить своему кредитору? Или по какой-нибудь другой тайной причине? – Квиллер потрогал усы. – Иногда я думаю, что происшествие на Теплой Топи было подтасовано. И вдобавок считаю, что полицейская версия насчет мальчика-слуги не выдерживает никакой критики.

– Тогда что же с ним случилось?

– Либо он в Мехико, – сказал Квиллер, – либо убит. А если он в Мехико, то либо приехал сам по себе, либо был послан заговорщиками. А если был послан, нефрит либо при нем, либо он невиновен. А если нефрит у него, ставлю десять против одного, что Тейт планирует на ближайшее будущее путешествие в Мехико. Он едет отдыхать. Если он направляется на запад, то, вероятно, полетит в Мехико.

– Можно ехать на запад, направляясь на восток, – заметила Коки.

Квиллер нагнулся и потрепал ее по руке:

– Умница.

– Вы думаете, он доверил бы мальчику нефрит?

– Вы угодили в точку. Может быть, Паоло не брал награбленного. Может быть, он был отослан в Мехико в качестве подсадной утки. А если это так, где же спрятан нефрит?

В ответ комнату наполнило долгое молчание. Квиллер пощелкивал трубкой по зубам. Коки пощелкивала вязальными спицами. Проигрыватель пощелкивал следующей пластинкой, опускавшейся на вращающийся круг. Теперь это был Брамс.

– Вы помните, – спросил наконец Квиллер, – об игре, в которую мы с Коко играем со словарем? Недавно Коко вытащил несколько любопытных слов… Мне не следовало бы об этом рассказывать. Это слишком неправдоподобно.

– Вам известны мои чувства к котам, – возразила Коки. – Я чему угодно поверю.

– Впервые я это заметил в прошлое воскресенье утром. Забыл приготовить ему завтрак, и, когда мы играли, он вытащил слово голодание.

– Какой умник! – захлопала в ладоши Коки.

– В следующем коне он вытащил слово пища, но до меня не дошло, пока он не отыскал полевку. Видимо, пришел в отчаяние. Не думаю, что он и впрямь мечтал о мышах.

– Ой, это прямо как на спиритическом сеансе!

– У меня от этого мурашки бегают, – признался Квиллер. – С тех пор как возникла тайна Теплой Топи, он вылавливает слова, указывающие на Джорджа Вернига Тейта, вроде плеши или радикулита. Он вытащил радикулит дважды за одну игру, а это чрезвычайное совпадение для словаря о трех тысячах страниц.

– Мистер Тейт плешивый?

– Ни волосинки на голове. А еще он страдает радикулитом… Вы знаете, что такое кулокемба?

Коки покачала головой:

– Обезьяна с плешивой головой и черными руками. Коко и ее отрыл.

– Черные руки! Да это поэтический символ! – воскликнула Коки. – Чего же вам еще?

– Не каждое слово относится к этой ситуации. Иногда это высокопреосвященство или калориметрия. Но однажды он закогтил на одной странице сразу два подходящих слова: краснощекий и красный зверь. Могу добавить, что Тейт румян и крепко сложен.

– Ох, Квилл, ваш кот и впрямь словно на это настроен! – взволновалась Коки. – Вы можете с этим что-нибудь поделать?

– Увы. – Квиллер выглядел подавленным. – Не могу же я пойти в полицию и рассказать им, что мой кот подозревает отпрыска прекрасной старинной фамилии! К тому же есть и еще одна возможность…

– Какая же?

– Может быть, – сказал Квиллер, – полиция тоже подозревает Тейта и опубликовала версию с мальчиком-слугой для прикрытия.

Девятнадцать

Квиллер пришел домой от Коки раньше, чем рассчитывал. Коки его выставила. Сказала, что у них обоих завтра – работа, а ей еще надо уложить волосы и прогладить блузку.

Когда он прибыл на «Виллу Веранда», Коко приветствовал его традиционными прыжками, которые окончились на письменном столе. На телефонном аппарате мерцал красный свет. Коко, казалось, говорил: вот, телефон тут без тебя названивал, а ответить было некому.

Квиллер набрал номер коммутатора.

– Мистер Банзен звонил вам в девять вечера, – сказал ему дежурный. – Просил вас позвонить ему домой, если вы вернетесь до часа ночи.

Квиллер взглянул на часы. Часа еще не было, и он принялся набирать банзеновский номер. Но потом передумал. Решил, что Коки была права насчет имиджа, и подумал, что не мешало бы и ему поработать на свой собственный имидж – завидный имидж холостяка, куролесящего до утра раннего.

Квиллер вытащил все из карманов пальто, повесил его на спинку кресла и уселся за стол – листать газетные вырезки в досье Тейта. Коко наблюдал за ним, бездельничая в позе, общепринятой у львов и тигров, – обвив хвостом шведское хрустальное пресс-папье.