Кот, который читал справа налево

Газетные вырезки были разных оттенков желтоватого и коричневатого цветов – в зависимости от давности статей. На каждой вырезке стоял штамп с датой публикации. Необходимости читать штампы не было: устаревшие оттиски, как и ветхость бумаги, свидетельствовали о датах.

Сначала Квиллер наскоро пробежался по вырезкам, надеясь ухватить скандальный заголовок. Ничего не обнаружив, он принялся читать систематически: история трех поколений Тейтов в хронологическом беспорядке.

Пять лет назад Тейт произнес речь на собрании Ювелирного общества. Одиннадцать лет назад умер его отец. Нашлась многословная статья о производственной компании Тейтов, видимо одной из серии давно основанных фамильных фирм; организованная в 1883 году для выделки кучерских кнутов, компания производила теперь автомобильные радиоантенны. Старая великосветская хроника показывала Тейта-старшего то в опере, то на благотворительной ниве. Три года назад Джордж Верниг Тейт объявил о своем намерении изготавливать антенны, с виду похожие на кучерские кнуты. Годом позже новости заявляли, что производство Тейтов закрыто, а судебное дело о банкротстве – открыто.

Засим последовало брачное объявление двадцатичетырехгодичной давности. Мистер Джордж Верниг Тейт, сын мистера и миссис Верниг X. Тейт с Теплой Топи, собирался жениться. Вся семья Тейтов в полном составе отбыла в Европу на церемонию. Бракосочетание праздновалось в доме отца невесты, Виктора Торвальдсона из…

У Квиллера глаза вылезли на лоб, когда он прочел: «…Виктора Торвальдсона из Орхуса, Дания».

Он откинулся на спинку кресла и пыхнул себе в усы.

– Коко, – спросил он, – как по-твоему, чего Гарри Нойтон добивается в Орхусе?

Кот раскрыл было пасть для ответа, но его объяснениям не хватило воздуху, чтобы прозвучать.

Квиллеровы часы показывали час ночи, и он заторопился, листая оставшиеся вырезки, пока не нашел то, что искал. Затем взволнованно набрал номер Одда Банзена.

– Надеюсь, я тебя не вытащил из кровати, – сказал он фотографу.

– Как твоя свиданка, старый котяра?

– Неплохо. Неплохо.

– А что ты делал нынче утром на Мерчент-стрит?

– Откуда ты знаешь, что я был на Мерчент-стрит?

– Ага! Я видел, как ты ждал автобуса на юго-западном углу Мерчент и Стэйт в одиннадцать пятьдесят пять.

– Ты у нас ничего не проворонишь, а? – съязвил Квиллер. – Что ж ты не остановился и не подвез меня?

– Я ехал в другую сторону. Браток! А ты, видать, рановато встал. Было еще даже не время ленча!..

– Я ехал на прием к доктору.

– На Мерчент-стрит? Хо-хо-хо´! Хо-хо-хо´!

– И это все, насчет чего ты мне звонил? Пронырливая старушенция!

– Черта с два. Я добыл для тебя кое-какую информацию.

– И я добыл кое-какие новости – для тебя. Как говорят в старушке Англии, нашел скелет в Тейтовом чулане.

– Какой же это?

– Судебное следствие. Джордж Верниг Тейт привлекался по делу об установлении отцовства.

– Хо-хо-хо´! Этот старый козел! А кто была та девчонка?

– Одна из служанок. Она к тому же добилась компенсации. Если верить этим старым вырезкам, процесс наверняка был громким.

– Этакая штука может быть жестокой встряской.

– Представляю себе, как семья с такими деньгами и положением старается избежать суда – любой ценой, – сказал Квиллер. – Несколько лет назад, в Чикаго, я собирал материалы, касающиеся установления отцовства, и на свет божий вылезло довольно много грязи… Ну а что на уме у тебя? Что за информацию ты для меня откопал?

– Ничего особенного, – ответил Банзен, – но, если ты намерен отослать Тейту те фотографии, тебе стоит поторопиться. Он через пару дней покидает страну.

– Откуда ты знаешь?

– Я столкнулся в пресс-клубе с Лоджем Кендалом. Тейт уезжает в воскресенье утром.

– В Мехико? – спросил Квиллер, усы которого дернулись от напряженного внимания.

– Как бы не так. Ничуть не бывало. А ты уж и раззадорился бы, направляйся он в Мехико, а? – поддразнил фотограф.

– Ну так куда же он?!

– В Данию!

На следующее утро Квиллер легко пробудился – после ночи дурацких сновидений, с которыми рад был покончить. В одном из эпизодов этих грез он летел в Орхус, чтобы стать свадебным генералом на великосветском бракосочетании двух кастрированных кошек.

Перед уходом в офис он позвонил Тейту и предложил на следующий день доставить ему фотографии нефрита. Поинтересовался он и кошечкой и ужаснулся, услышав, что Тейт выгнал ее из дому – на самостоятельный прокорм.

– Вы могли бы взять ее назад? – спросил Квиллер, сдерживая гнев. Он питал особое отвращение к людям, которые плохо обращаются с животными.

– Она еще на участке, в саду, – ответил Тейт. – Всю ночь выла. Я впущу ее в дом, так и быть… А много ли у вас фотографий?

В этот день Квиллер усердно и быстро работал в офисе, а клерк отдела публицистики избавлял его от телефонных звонков и непрошеных посетителей на том простом основании, что ни похвалы, ни споры, ни исключения из правил не разрешаются.

– Извините, у него дедлайн.

Он прервал работу лишь один-единственный раз, чтобы позвонить бывшей домоправительнице Тейта.