Кот, который гуляет со мной

– Во-первых, это прямо обидные вещи ты говоришь, Малдер. У нас же не пойман – не вор. А как нас поймать, если мы все делаем в четком соответствии с принципом…

– Неопределенности Гейзенберга, я понял. Кто будет копаться в этих кодах ради пятнадцати минут?

– Вот-вот. Обед вернули на прежнее место, вернее, время. Видишь, как условны все эти понятия. Пространство, время…. Все едино.

– И это все, я надеюсь? – проникновенно улыбнулся Игорь. – Больше никаких хакерских атак на родной холдинг?

– Слушай, красивый, будешь много знать, скоро состаришься, – ответила я, хитро посматривая на Машу. И мы с ней переглянулись, намекая друг дружке на наш маленький баг, позволивший обрушить работу всей бухгалтерии на час.

– А знаете что, господа соучастники преступления. Я тут подумал, а не нанести ли мне визит в родной холдинг? В понедельничек, прямо с утра. Кто со мной? – предложил Саша, и все мы дружно засияли.

Через час я заходила домой, уставшая и счастливая, а вслед за мной шел мой Апрель. Он увязался, несмотря на все мои заклинания, что я и сама могу до дому добраться. Сказал, что это называется «провожать свою девушку» и что это совершенно нормальная, естественная вещь, которую обычно практикуют все нормальные люди. Я заметила, что, когда дело касалось меня, Игорь Апрель упоминал «нормальных людей» как некий укор моей совести. Так что я согласилась доехать до дома на его вишневом универсале и даже пригласила его наверх, в квартиру, – и это вопреки голосу разума, кричащему мне в самое ухо, что дома у меня мама, Вова и сестра Лиза. И каждый из упомянутых не имеет никакого отношения к так называемым «нормальным» людям.

Хорошо, мама, может быть, и имеет, но только не тогда, когда дело касается меня. А Вовка? Не достаточно ли нам его активного участия в нашем прошлом «нормальном» свидании, когда мы клубились над ним в ванной и пытались определить, ушибся ли он. А Лиза, удравшая из больницы только лишь потому, что у всех ее беременных сопалатниц оказались «нормальные» мужья и как назло все пришли их навестить – своих «нормальных» жен?

– Я предлагаю тебе подняться и выпить у нас кофейку, – церемонно предложила я Игорю, – однако делаю я это только из вежливости и памятуя, какой огромный вклад в оправдание Саши Гусева ты сегодня внес. Однако будь осторожен в желаниях. Кофе… эээ… вреден.

– Твоя вежливость бьет наповал. И хотя до оправдания Саши Гусева еще весьма далеко, а кофе действительно иногда вредит, я приглашение принимаю.

– Это странно, – пожала плечами я, открывая входную дверь домофонным ключиком.

– Почему странно? Кофе, согласно последним исследованиям не к ночи поминаемых британских ученых, не только вреден, но и полезен. Он укрепляет память, активизирует нейроны головного мозга, даже защищает от болезни Альцгеймера. Да, его не стоит пить невротикам, но…

– На что это ты намекаешь? – прервала я его.

– Гипервозбуждение, сменяющееся потом периодами бессилия и апатии, – вот это плохо. И бессонница. Кофе лучше пить с утра…

– А сейчас вечер! – напомнила я.

– …тем, кто имеет проблемы со сном. А еще, кстати, употребление трех чашек кофе в день защищает от рака мочевого пузыря, ибо кофе – естественное природное мочегонное средство.

– Да ты ходячая энциклопедия! Ты все на свете знаешь?

– Нет, не все. К примеру, сегодня я впервые услышал о Гейзенберге. А еще я не могу понять, отчего ты с такой неохотой допускаешь меня до своей частной жизни, до своей семьи?

– Да вовсе не с неохотой…

– Видела бы ты сейчас свое лицо, русалка моя. Я вполне допускаю, что ты сейчас оставишь меня стоять в тамбуре перед квартирой, а затем просто вынесешь мне наскоро заваренный растворимый кофе и заставишь выпить его прямо на лестнице. Все это – только для того, чтобы не допускать моего появления рядом с твоей родней. Почему? Скажи мне, Фая, о, почему?

– А ты не знаешь? – Мы уже вышли из лифта и стояли на площадке лестничной клетки. – И даже не догадываешься?

– Нет, представь себе…

– Так вот, мой благородный рыцарь, я делаю это, чтобы защитить твои чувства, которыми я, так уж случилось, дорожу.

– Ого! И что угрожает моим чувствам в твоем доме?

– Как что? – Все, что я пережила в начале недели, снова вернулось ко мне – разом, единой эмоцией, как ушат ледяной воды. Как я бежала на свидание в платье, как потом ждала звонка. Я отошла к большому, защищенному решеткой окну на лестничной клетке и посмотрела вдаль, пытаясь унять бурю внутри. Я злилась и не хотела показывать этого, но хотя бы для того психология хороша, чтобы заставить человека говорить о том, что он всеми силами хотел бы скрыть.

– Ты стесняешься своей семьи? – В голосе моего благородного идальго сквозило недоверие.