Кот, который ходил сквозь стены

Гм… и правда. Двадцать один час одна минута. Что случилось с таймером? Впрочем, не важно — у меня было пять минут и ноль секунд на проверку того, вовремя ли стартовала программа спуска. Я нажал кнопку вращения, и аппарат встал горизонтально, брюхом вниз: так проще всего снижаться, хотя можно делать это на спине и даже на боку. В любом случае сопло должно быть направлено против движения, чтобы уменьшить скорость при запуске посадочной программы — с точки зрения пилота, космобиль движется задом, словно птица филлилу[33]. (Но мне больше по душе естественный вид горизонта, поэтому я предпочитаю снижаться «на брюхе», задом наперед.)

Почувствовав, что «вольво» поворачивается, я спросил компьютер, готов ли он запустить программу посадки, используя стандартный код из списка, выгравированного на его корпусе.

Ответа не последовало. Пустой экран. Ни звука.

Я неодобрительно отозвался о его предках.

— Ты нажал кнопку «пуск»? — спросила Гвен.

— Само собой!

Я снова надавил на нее. Экран загорелся, и раздался звук такой громкий, что у меня заболели зубы.

— Как правильно пишется «комфорт»? Умные граждане Луны, страдающие от переработок, перенапряжения и стресса, знают, что правильное название К-О-М-Ф-И-С — «Комфис»! Специалисты рекомендуют «Комфис» тем, кто страдает от повышенной кислотности желудка, изжоги, язвы, спазма кишечника и просто от болей в животе. «Комфис»! Он способен на большее! Производитель — фирма «Тигровый бальзам», Гонконг-Лунный: создатель лекарств, на которые можно положиться! К-О-М-Ф-И-С! Он способен на большее! Спрашивайте у своего врача.

Послышалось визгливое пение, превозносящее прелести «Комфиса».

— Этот чертов ящик не выключается!

— Стукни по нему!

— Гм?

— Стукни по нему, Ричард.

Никакой логики я в этом не видел, но выплеснуть эмоции хотелось, и я с размаху шлепнул по корпусу компьютера. Проклятая железка продолжала извергать бессмыслицу, рекламируя пищевую соду по безумной цене.

— Дорогой, нужно бить сильнее. Электроны — робкая мелюзга, но бывают упертыми. Они должны знать, кто тут главный. Дай-ка я попробую.

Гвен врезала по компьютеру так, что его корпус, казалось, сейчас треснет. На экране тут же появился текст:

«Готов к снижению. Начало отсчета: 21:06:17,0»

Часы компьютера показывали 21:05:42,7.

Я едва-едва успел посмотреть на радар-высотомер (показывавший ровно 298 километров над поверхностью) и на допплеровский счетчик: стало ясно, что мы ориентированы вдоль линии нашего движения — вполне приемлемо для ЦУП… хотя не знаю, что я смог бы сделать за десять с небольшим секунд. Для управления пространственным положением в «вольво» используются не спаренные сопла, а гироскопы: они дешевле двенадцати маленьких двигателей и множества сопутствующей техники, но и работают медленнее.

А потом часы неожиданно показали «время ноль»: двигатель заработал, вдавив нас в сиденья, и на экране появилась программа включений:

21:06:17,0 — 19,0 секунды

21:06:36,0

Двигатель послушно отключился через девятнадцать секунд, даже не закашлявшись.

— Вот видишь? — сказала Гвен. — Нужно просто обращаться с ним жестче.

— Я не верю в анимизм.

— Не веришь? Как же ты обходишься с… извини, дорогой, не важно. Гвен сама обо всем позаботится.

Капитан Полночь не ответил. Не могу сказать, что у меня так уж испортилось настроение, но, черт побери, анимизм — чистой воды суеверие. (Если только речь не идет об оружии.)

Я переключился на тринадцатый канал. Близился момент пятого включения, и я уже готовился передать управление ЦУПу Гонконга-Лунного (капитану Геморрою), когда у нашего драгоценного электронного идиота сдохло ОЗУ — оперативное запоминающее устройство, где хранилась программа посадки. Таблица включений на экране потускнела, дрогнула, сжалась в точку и исчезла. Я лихорадочно нажал кнопку сброса, но ничего не произошло.

Капитан Полночь, конечно, знал, что нужно делать:

— Гвен! — закричал я. — Комп потерял программу!

Гвен замахнулась и стукнула по его корпусу. График включений вернулся — сдохшее ОЗУ, как и лопнувший мыльный пузырь, восстановлению не подлежит, — но компьютер все-таки перезагрузился, и в верхнем левом углу экрана возник вопросительно мигающий курсор.

— Когда следующее включение, дорогой? — спросила Гвен. — И сколько оно продолжается?

— В двадцать один сорок семь семнадцать. Кажется, одиннадцать секунд. Почти наверняка одиннадцать.

— Подтверждаю обе цифры. Введи их вручную, а потом попроси компьютер заново вычислить потерянные данные.

— Сейчас. — Я ввел данные включения. — После этого я готов передать управление Гонконгу.

— Если так, самое страшное позади, дорогой: одно ручное включение, и нами займется ЦУП. Но для надежности все-таки пересчитаем.

Ее тон был куда более оптимистичным, чем мое настроение. Я никак не мог вспомнить, при каком направлении и на какой высоте нас должен перехватить ЦУП. Но времени на беспокойство не оставалось — нужно было задать параметры включения двигателя. Я ввел данные:

21:47:17,0 — 11,0 секунды

21:47:28,0