Кот, который приезжал к завтраку

— Клуб Гранд-острова контролируется семейством Эплхардтов, которые его основали, а миссис Эплхардт, мать семейства, женщина не из легких, — неодобрительно повела изящными плечиками Труди.

Снова Карла: Я зову её гарпией! Я всегда жалела её малышей. Они росли вместе с нашими ребятишками. Никто из них не пошёл по тому пути, который она им наметила.

Труди: Поэтическая справедливость! Она хотела, чтобы старший сын стал юристом. Он прошел юридическую школу, но так и не смог пройти испытания баром.

Карла: Следующего предполагалось сделать хирургом-кардиологом. И кем же он стал в конце концов? Замечательнейшим ветеринаром! Он всегда любил животных.

Труди: А девочка? Она же настоящая пушинка!

Карла: А младшенький? Мать избавила его уже от трех супружеств!

Труди: Это было бы забавно, не будь оно так печально.

Карла: А зачем он так хлопотал насчёт этих браков?

Труди: Он всего только простак, который не может сказать «нет».

Когда весёлые хозяйки дали знак нести третью бутылку шампанского, Квиллер встал, поблагодарил их за гостеприимство и объяснил, что у него назначена ещё одна встреча. Оставив их приятно расслабленными в плетеных креслах, он пошёл по Дороге Западного побережья, изумляясь интригам, плетущимся за Золотым Занавесом. Забрал по пути свою отглаженную одежду, потом остановился у гостиницы «Домино», чтобы позвонить Райкеру. Известие о том, что комнаты забронированы, он оставил секретарю.

— Да босс здесь! Хотите с ним переговорить? — спросил Уилфред.

— Нет времени. Для распоряжений уже поздно. — Квиллер знал, что первым же вопросом друга будет: «Сколько?»

При выходе из гостиницы его остановили сестры Мозли.

— Вы герой! — заявили они. — Хардинги рассказали нам о вашем подвиге.

— Просто довелось оказаться в должное время в должном месте.

— Мы очень хорошо знали Элизабет, — сказала та, что в очках. — Она училась у нас в Коннектикуте. Когда мы прочли в бостонских газетах о курорте Грушевого острова, нам и в голову не пришло, что мы едем на её любимый Гранд-остров.

— Вы виделись с ней с тех пор, как здесь живёте?

— О нет! Мы и не подумали бы навязываться, — мягким голосом сказала та, что миловидней. — Она хорошо выглядит?

— После змеиного укуса никто не выглядит наилучшим образом.

— Совершенно верно. — Они кивнули, улыбнувшись его ворчливому наблюдению.

— Но, если ответить на ваш вопрос серьёзно, она кажется нездорово худенькой.

— У неё опять проблемы, — вполголоса сказала одна из сестер другой. — Она не ест. Скверно, что ей не вырваться из этого окружения.

В воображении Квиллера сложился профиль русалочки.

— Она была хорошей ученицей?

— О да, — ответила Эдна. — У неё всю жизнь были хорошие репетиторы и преподаватели, но когда она к нам приехала, нервы у неё оказались в полном расстройстве. Все мы усердно трудились, чтобы улучшить её диету, поднять её дух и втянуть её в жизнь кампуса.

— Мы кое-чего добились, и она должна была уехать в колледж, но… этого не случилось. Причина так и осталась неизвестной. Какое-то время мы переписывались, но она постепенно соскользнула в свой мирок. Бедняжка Элизабет!

Квиллер спрятал своё любопытство за вопросом:

— А теперь, когда вы побывали на её любимом острове, что вы о нём думаете?

— Это не то идиллическое местечко, которое мы ожидали увидеть, — сказала Эдна. — Бамба — приятное семейство, но мы сомневаемся, что останемся здесь до конца срока.

— Остров даже не грушевидной формы, — заявила Эдит. — Мы катались в фургонах по обоим побережьям и выяснили: это равнобедренный треугольник!

— Вам следует написать об этом в вашей колонке, мистер Квиллер, — заключила Эдна.

Неторопливо возвращаясь в «Четыре очка», он мысленно, мазок за мазком, рисовал групповой портрет королевского семейства: дочь, которая не желает есть… сын, который то и дело женится… образованный юрист, который не может (или не хочет) пройти испытания баром… терапевт, который предпочитает лечить животных… деспотичная мать, по отзывам, сущая гарпия.

По возвращении домой он немедленно написал миссис Эплхардт короткую записку: «Нашёл это на лесной тропе. Надеюсь, ваша дочь быстро идет на поправку». Подписался: Дж. Квиллер. И ещё раз обратился к «Курортным помощникам», вручая им ботаническую книжку и серебряную ручку.

У прилавка была Шелли.

— Вернулись? — удивлённо спросила она. — Как наша глажка — вам понравилось?

— Жалоб нет, — ответил он. — Вот разве что подпалины на спинке рубашки.

Перепуганный взгляд её быстро сменился улыбкой:

— Ох, да вы нарочно пугаете, вы просто шутите! Чем теперь мы можем вам услужить?

— Не могли бы вы завернуть эти предметы и доставить их по адресу? Можно и завтра.

— Будем очень рады. У меня есть хорошенькая коробочка и подарочная обертка с чайками.

— Это не подарок, — сказал он. — С другой стороны, мне не хочется, чтобы посылочка выглядела как самодельная бомба. Вот записка, которую нужно к ней приложить, а вот и адрес. — Он бросил взгляд поверх плеча Шелли — в заднюю часть комнаты. — А вашему коту положено выскребываться в детском манеже?