Кот в малиновом тумане (ЛП)

Уж она-то, по крайней мере, подходила под единственную в своем роде, уникальную колодку, Бог знает, какого размера. Ее одержимость тщательным документированием регресса женских ног из года в год, согласно изменению высоты каблука, делала ее чуть ли не комическим персонажем в ряду всевозможных нарко- и алкозависимых. Она могла бы проконсультировать Темпл по поводу некоторых туфлеманских вопросов. Была ли она просто чересчур восторженной, как все, кто охвачен страстью, или в этой страсти имелась крупица правды о ее сумасшествии, точно попавшая в туфлю песчинка, от которой невозможно отмахнуться?..

Только звук его шагов нарушал еле слышную музыку ночи — пение цикад и далекие отголоски моторов невидимых машин.

Но… Мэтт был обут в кроссовки на резиновом ходу, так что, по идее, он не должен был слышать легкое шарканье кожаных подметок по тротуару.

Он моментально засунул размышления о своей работе в дальний угол сознания. Лучше бы его преследовал незнакомец на автомобиле, чем незнакомец пеший. Человек в автомобиле бывает зависим от цивилизации — шин и ключей, светофоров и бензозаправок. Человек на своих двоих — гораздо более свободное существо, и более зловещее, в некотором смысле: охотник, преследователь, которому для ночных дел не требуется ничего, кроме самого себя и того, что он несет с собой. А что именно он несет?

Хотя, это может быть и какой-нибудь поздний прохожий, вроде самого Мэтта.

В три часа ночи?..

Мэтт сунул руки в карманы, чтобы удостовериться, что в них ничего нет, кроме его собственных кулаков и нескольких завалявшихся монеток, и обернулся.

Человек шел по улице метрах в пяти от него, не собираясь никуда сворачивать. Он был одет в деловой костюм — странный наряд для прогулок в данном пустынном месте в это глухое время.

Ну, по крайней мере деловой костюм был лучше какого-нибудь готичного одеяния, вроде монашеской рясы с капюшоном.

Скривившись от религиозных ассоциаций, услужливо подсказанных воображением, Мэтт посторонился, не желая, чтобы незнакомец догнал его на этой безлюдной улице, провоцируя на бегство или драку. Он отошел с края тротуара поближе к закрытым магазинам и пошел вдоль стены, пока не достиг большой витрины, залитой отраженным светом ближнего фонаря. Там он остановился. Теперь сам Мэтт выглядел некой готической фигурой — свет, струящийся сверху, сделал его облик подобным скелету.

В темном зеркале витрины химчистки отразился приближающийся незнакомец. Мэтт наблюдал за ним краем глаза. Тот сделал несколько шагов и остановился.

О, Боже. Мэтт повернулся к нему, настороженный, но пока еще не слишком-то встревоженный. Этому костюму, возможно, десяток лет, а его обладатель — просто бездомный, рыщущий по помойкам в поисках еды. Он явно не гангстер.

— Тебя весьма трудно было отыскать, — сказал человек.

Знакомый тембр голоса задел какую-то давно забытую струну в душе Мэтта.

— Да не очень, — ответил он осторожно. — Я просто работаю в ночную смену.

— К счастью, я тоже. Иногда.

Мэтт мог бы поклясться, что знает этот голос, но человек стоял в тени, и разглядеть его было невозможно.

— Зачем вы меня искали?

— Ты сам этого хотел.

Мэтт потряс головой в полном недоумении. Разговор зашел куда-то не туда.

— Кто вы такой?

— Какая забывчивость, — человек подошел поближе. Ближе, чем хотелось бы Мэтту, но его лицо все еще оставалось в тени.

Зато Мэтт мог рассмотреть фигуру. Сухой, поджарый тип, из тех, с кем не стоит связываться, хотя, кажется, не молодой. Может, это какой-то родственник покойного отчима, который услыхал, что Мэтт разыскивал Клиффа Эффингера, и теперь, когда тот мертв, желал узнать, зачем это ему было нужно? Возможно, он подозревал, что Мэтт как-то связан с убийством?..

— Эй, — сказал человек. — Я не могу понять, то ли ты чересчур доверчив, то ли чересчур беспечен. Ну, и?..

— Если не хотите это проверить, я вам не советую подходить ближе, пока не представитесь.

— Эх, Матфей-Матфей, а ведь я должен был бы оказать неизгладимое влияние на всю твою жизнь!

Мэтт остолбенел как раз тогда, когда, по идее, больше всего следовало собраться и бдить.

Этот голос, да еще назвавший его полным именем, вызвал в памяти мгновенный образ скромного кабинета, уставленного книгами, и поросший деревьями дворик за единственным окном. Очень красивый дворик, на самом деле.

— Буцек, — коротко сообщил человек, обрывая беспомощное барахтанье Мэтта в волнах воспоминаний. — Вспомнил?

— Господи, отче, я забыл!.. Я ведь действительно оставил свой телефон в семинарии, но они так мялись, я даже не думал, что вы со мной свяжетесь…

— Я бы и не стал, если бы дела не привели меня не куда-нибудь, а в Лас-Вегас. И мне как раз передали твое сообщение. Почему бы нам не возобновить движение? Пока мы тут стоим, «Серкл Ритц» не становится ближе.

— Вы знаете, где я живу?

— Ты оставил адрес.

— Да, точно. Но телефон и адрес КонТакта я не оставлял. Как вы…

— Я много езжу, и привык досконально все проверять. По работе.