Кот в сапогах

Что касается самого Феотиса, в его поведении никакой загадки не было. Проблема заключалась в самом заклинании Ират, о чём Реммет знать не мог, ибо до этого почти никто из инквизиторов с подобным не сталкивался. Нынешнее племя об этом заклинании знало из книг, настолько оно было редким, так что всё, что произошло, по сути, было предрешено.

Заклинание Ират обладало серьёзнейшим побочным эффектом. Если жертва слишком долго подвергалась воздействию магии, то человеческий разум постепенно стирался, и на место ему приходила звериная ярость, неуравновешенность, жестокость. Единственным спасением для пострадавшего будет смерть, ибо после нескольких месяцев воздействия от Ират человека в несчастном, увы, Феотисе совсем не осталось.

***

Реммет частенько поражался мирским людям. Ещё вчера они его боготворить были готовы за убийство Йоффы Гундланга, за схватку с Реттонским змеем, а теперь знаменитый инквизитор, куда бы ни пришёл, везде ассоциировался с тем, что помог прийти к власти не просто тирану, а настоящему чудовищу.

С событий тех прошло уже больше трёх лет, магов было обезглавлено десятков пять, не меньше, а народ глядел на него косо, да называл Реммета не иначе как холуём раболепствующим, который своим стремлением убить мага желал лишь выслужиться в глазах церковников, своих братьев, получить одобрение, показаться правильным. Их не интересовало то, что инквизитор просто не знал о побочном эффекте заклинания Ират. Со стороны всё выглядело, по их мнению, очевидно, и Реммета поливали ушатами помоев оправданно. Но самым ярким показателем того, как изменилось отношение людей к нему, стало отношение к убийству Йоффы Гундланга. Раньше одни считали Реммета великим героем, настоящим богатырём. Он же самого Йоффу одолел! Того самого, великого и ужасного. Другие считали его врагом всех нормальных людей из-за казни мага. И споры эти порою даже драками в тавернах заканчивались. Но время шло, слухи распространялись быстро, и в контексте произошедшего в Эльмене события с Йоффой стали ещё одним ярким доказательством раболепия Реммета.

С другой же стороны и он сам винил себя в излишней наивности, что поверил слову Феотиса, ругал кодекс инквизиции, который требует убивать любых магов. Но брать на себя ответственность за гражданскую войну и массовые казни в Эльмене он точно не хотел.

Но кто его спрашивал, что он там думает или желает?

Только суд инквизиции в Дарнвуде целую неделю допрашивал Реммета, но не нашёл в его действиях состава преступления, поэтому вскоре инквизитор был отпущен и вернулся в поле. Особое место в процессе заняли показания кардинала Алерата, обещавшего прилюдно разорвать Великую Альду и отринуть веру в богов, если инквизитора казнят.

Но простой люд и после этого не изменил своего мнения о Реммете, хотя казалось бы. Для них теперь он был врагом, и они, как считали, имели моральное право думать об этом инквизиторе всё, что они думают.

– Вот так всё и кончилось, – отвечал смерд второму.

– Во, дела…

– Смотри, смотри! Встаёт!

Только Реммет встал из-за стола таверны, как шумный до этого зал тут же притих, и все глаза уставились на него, напряжённо ожидая от него чего-либо страшного или жуткого. Некоторые умники даже руки держали ближе к шпагам и пистолетам, думая, что он в желании найти очередного мага для казни начнёт убивать невинных.

Но страхи их были напрасны. Он подошёл к трактирщику, заплатил за обед и спокойно ушёл, даже ни на кого не взглянув, хотя окружающие на него пялились, будто глазами насквозь прожигали. А после в трактире вновь стало шумно.

– Эх, инквизитор… – покачал головой второй смерд, – и как он теперь со своих рук столько крови смоет?

– А никак! – отвечал первый, – будет жить как и прежде. Он же инквизитор в конце концов – человек подневольный. Такова судьба любого из их племени.

Киров, 2021 год.