Котел

Четыре истребителя "Игл-Орел" летели на высоте десяти тысяч футов над пустыней Аризоны. Они были выкрашены бледно-серой камуфляжной краской и казалось, что самолеты двигаются в воздухе без малейшего усилия, все время летя на скорости пятьсот узлов – более пятисот семидесяти миль в час.

Буквы "ЛА" на двойном хвосте каждого самолета говорили о том, что это были машины 405-го тактического тренировочного авиакрыла с авиабазы "Льюк" возле Феникса, Аризона. Стандартная маркировка самолетов включала в себя звездно-полосатые флаги на хвостах и крыльях, светло-серый цвет, серийные номера, слова "Авиация США" и так далее. Это были обычные самолеты марки F-15 "Игл", если не считать двух вещей: во-первых – белого орла на красном фоне, нарисованного на боку самолета, а во-вторых – польской речи, звучащей по рации.

Четверо пилотов были офицерами польской авиации, осваивающими современную американскую технику.

Это было успешное тренировочное задание – миссия типа "воздух-земля". Никого не подбили воображаемые противовоздушные установки, и каждый набрал довольно большое количество очков во время "бомбардировки". Павел Блажински, пилот номер два в сегодняшнем задании, вообще справился очень хорошо. В голосе худенького белокурого пилота звучали гордость и торжество:

– Вы видели?! Видели?! Каждой бомбой я уничтожил целую танковую роту русских.

Никто не сделал замечания по поводу национальности воображаемого врага, хотя все пилоты постарше делали свои первые шаги в авиации под руководством русских.

Стефан Михалак, который был не таким уж хорошим пилотом, зато большим хвастуном, тут же не преминул вставить слово:

– Дали бы мне кассетное оружие "Роки", я бы уничтожил русскую танковую дивизию в момент. По одной бомбочке на каждый танк. – Сегодня он летел на позиции номер четыре. – А как дела у тебя, Тэд?

Старший лейтенант Тадеуш Войцик летел на третьей позиции. Он был самым квалифицированным пилотом в этом полете после майора Соколовича.

Войцик медлил с ответом, и за него ответил Павел:

– Тэд бомбит только немцев. Совмещает приятное с полезным, – пошутил он.

В эфире раздался громкий хохот. Тэд молчаливо согласился с товарищем.

Хотя Войцик родился в Америке, во внешности ясно чувствовалось его польское происхождение. Песочного цвета волосы обрамляли круглое бледное лицо со светло-голубыми глазами. Он был среднего роста и довольно плотного телосложения и пребывал в прекрасной физической форме. Этого требовало управление сверхзвуковым бомбардировщиком.

А уж когда дело доходило до его отношения к немцам, Тадеуш был поляком до мозга костей. У его отца были веские причины ненавидеть немцев, и Тэд со всем родственным пылом посчитал своим долгом следовать взглядам своего старика.

Даже спустя пятьдесят лет на теле страны, из которой происходили его предки, видны были следы варварского немецкого вторжения. В тридцать девятом году немцы убили родителей отца и матери Войцика, в раннем возрасте оставив их сиротами. Они с трудом выжили, но, как оказалось, для того, чтобы попасть под власть новой тирании, когда после окончания войны русские навязали Польше коммунистический режим. В последующие десятилетия ни одному из них жизнь не показалась легкой. Наконец, добиваясь этого много лет, они получили разрешение на эмиграцию в Соединенные Штаты. Тут их ждала новая, более приятная жизнь. Тэд родился в семьдесят шестом году, как бы увенчав своим появлением восторги родителей по поводу обретенной наконец свободы.

Ни отец, ни мать никогда не забывали своей любимой родины, Польши. Не забыли они и главных виновников всех ее бед – немцев, которые разрушили страну, содрали с нее кожу и оставили беззащитной перед пришедшими вслед за ними Советами.

После длительных колебаний в девяносто втором году родители Тэда решили вернуться в Польшу, прихватив с собой накопленные опыт и деньги, так необходимые их теперь свободной, но нищей родине. Тэд поехал с ними, хотя чувствовал себя поляком в меньшей степени, чем американцем. Но теперь, спустя пять лет, он приехал на стажировку, чтобы помочь обретенной уже в зрелом возрасте второй родине, которую успел полюбить.

Хотя Польша и освободилась от контроля Советов, положение ее было очень неустойчиво. С самых первых дней после развала Варшавского пакта польские офицеры работали над модернизацией вооруженных сил страны, но в условиях перехода к свободному рынку это было практически невозможно. При этом стратегическое положение Польши делало модернизацию просто необходимой – неважно, какими средствами. К востоку от польской границы Россия, Украина, Беларусь и другие республики бывшего Союза были, казалось, слишком заняты собственными внутренними конфликтами. Но ни один поляк ни на секунду не сомневался, что русские по-прежнему жаждут восстановить экономический и военный контроль над Восточной Европой. Варшавский пакт был похоронен, но сама идея, стоявшая за его образованием, могла возродиться в любой момент. Это было особенно актуально сейчас, когда Россия фактически находилась под управлением военных.